Варвары ледяной планеты

– Да, но больше. Еще это радость обладать и принадлежать. Твоя пара принадлежит тебе, и те, кто познал это, говорят, что со временем это чувство усиливается. Трудно описать. Нет, это больше, чем просто чувство, это знание.

Меня немного беспокоит то, что я слышу. Представляю, через что проходит Вектал, когда резонирует со мной. Впрочем, он не кажется таким уж взволнованным. Испытывающим чувство собственничества – да, а еще довольным. Может быть, у всех это проявляется по-разному.

– Это часть нашей жизни, – мягко говорит она. – Кхуйи выбирает себе пару, и оно никогда не ошибается. Невозможно описать удовольствие от резонанса с твоей парой.

– И ты счастлива с партнером, которого оно для тебя выбрало?

На ее лице появляется милая улыбка.

– С моим Кашремом? Нет, сначала я была очень зла. Кхуйи не всегда выбирает того, кого мы бы хотели видеть рядом. Кашрем – скорняк, а не охотник. Я была молода, и меня привлекал один охотник, с которым я тогда делила постель. – Ее длинные ресницы дрожат, она наклоняется к своей корзине и что-то из нее достает. – Я принесла тебе это. Вектал говорит, ты все время мерзнешь, поэтому надеюсь, что это поможет тебе согреться.

Кажется, она намеренно изменила тему разговора.

– С кем ты делила постель до того, как… э-э… найти резонанс? – спрашиваю я, беспокоясь, не запрещено ли поднимать эту тему.

Но выражение ее лица бесхитростно.

– С Векталом.

Ревность пронзает меня, словно острый нож. Значит, это любовница моего пришельца? Моего Вектала, который жил холостяцкой жизнью, прежде чем нашел резонанс во мне? Я сразу представляю себе, как Майлак и Вектал кувыркаются в кровати, он лижет ее так же, как меня, затем она встает и бежит к другому мужчине только потому, что нашла в нем отклик.

Тут моя ревность угасает, и я преисполняюсь состраданием к Векталу. Как это, должно быть, непросто иметь любовницу в племени, где так мало женщин, и которую потом у тебя забирают. Полагаю, для него это было тяжелое время. Возможно, поэтому он чертовски рад, что я у него есть. Я чувствую прилив нежности к этому большому варвару.

Сегодня ночью я его точно отблагодарю.

Вектал

Как я и предполагал, у мужчин возникло бесконечное множество вопросов. Будут ли женщины резонировать? Сколько их? Как они выглядят? Есть ли у них пары? Имеют ли они фигуру женщин са-кхуйи?

– Различия незначительны, – говорю я им. – У них нет хвостов и клыков, и рты у них маленькие. Они не могут есть свежее мясо, поэтому они должны жарить его до тех пор, пока оно не потеряет вкус.

Кто-то изображает звук рвоты.

– Но… ты нашел в ней отклик? Она такая маленькая, она может принять тебя в своем теле? – об этом спрашивает Салукх, самый большой из наших охотников. Без сомнения, он представляет себя рядом с крошечной Джорджи, представляет, как пытается войти в нее. Эта мысль почему-то меня злит. Я знаю, что вопрос по сути невинный, у Салукха никогда не было пары, и он очень хочет ее найти.

Я должен поделиться той информацией, которая у меня есть. Рассказать им, что скользить в тугой, влажной киске Джорджи – это как сон. Что она дрожит и сжимается вокруг моего члена, когда испытывает удовольствие, совсем как наши женщины. Что ее соски покрыты мягкой кожей и розовые, как и ее язык. Но это кажется слишком интимным. Однако я вижу голодный взгляд Салукха и понимаю, что он надеется найти резонанс в одной из женщин-людей, найти среди них пару и завести семью, это его самое большое желание. Поэтому привожу несколько скупых фактов.

– У нее есть шерсть еще в одном месте на теле. Между ног. – На восклицания мужчин я добавляю: – И третий сосок.

– Еще один сосок? – спрашивает Раахош резко, не веря. – Где?

– Тоже между ног.

Он фыркает, явно находя это смешным.

– Она уродлива и еще не сразу соглашается на спаривание? Ей вообще повезло, что у нее есть ты.

Его слова приводят меня в бешенство. Я поднимаюсь на ноги.

– В тебе говорит горечь, Раахош. Ты завидуешь, что я нашел отклик, когда твой собственный кхуйи молчит все эти годы. Моя пара идеальна во всех отношениях. Это не ее вина, что она родом из мест с другими обычаями. На ее родине люди сами выбирают себе пару.

Кто-то перешептывается об этом странном обычае.

– Джорджи скоро примет кхуйи, – говорю я им.

Она должна. Я не могу думать о том, что она оставит меня и вернется на свою странную планету. Эта мысль пронзает меня как нож я с трудом переношу боль, которую она приносит.

– Когда она почувствует, как кхуйи внутри нее резонирует, то поймет, что значит быть связанной со своим партнером. А до тех пор я буду ухаживать за ней с лаской и нежностью. То, что я не вызываю у нее отклика, не означает, что я буду относиться к ней как-то иначе.

– Хорошо, что Джорджи нашла отклик в тебе, Вектал, а не в Раахоше. Он бы счел ее ущербной, – дразнит Ахако.

Ноздри Раахоша раздуваются. Он бросает на меня холодный взгляд и стремительно покидает собрание мужчин.

Я устало потираю лицо. Я рад быть дома, среди своих, но мое тело изнемогает по Джорджи. Мне не терпится оказаться с ней в постели.