Варвары ледяной планеты

– Не знаю, какого они были вероисповедания, но надеюсь, что это зачтется, – говорит она мне, когда я выпрыгиваю из ямы и подхожу к ней.

Пришло время положить мертвых внутрь. Я делаю это очень осторожно, следуя ее инструкциям. Она велит уложить их валетом, будто они все еще дружно спят в большом меховом гнезде. Закончив, я поворачиваюсь к своей партнерше.

Она плачет.

Я в шоке. Другие люди иногда плачут и рыдают, но моя Джорджи всегда сохраняет самообладание и готова найти решение. Однако сейчас ее глаза влажные и блестящие, а губы дрожат.

– Джорджи? – спрашиваю я, волнуясь. Это на нее не похоже.

– Можешь засыпать их, – шепчет она, глядя на мертвых, а не на меня.

Я киваю и, хотя мне неловко от ее слез, делаю так, как она просит.

Она сидит рядом и тихо плачет. Когда яма наполняется снегом, мы собираем маленькие камушки и обрамляем ими могилу. Джорджи ставит свои кресты в изголовье могилы, а затем садится, сложив руки вместе.

Я сажусь рядом. Очевидно, ей нужно сказать несколько слов. Вероятно, это часть церемонии человеческого погребения.

Джорджи смотрит на кресты влажными от слез глазами и делает глубокий вдох.

– Крисси, Пег, Доминик… Мне очень жаль. Мне так жаль, что я вас подвела.

Что? Я удивленно смотрю на свою девушку.

– Как ты их подвела?

Она вытирает глаза.

– Они погибли из-за меня. Я не смогла уберечь их от опасности.

Я качаю головой, не понимая.

– Я была лидером, – объясняет она дрожащим голосом. – Это была моя идея – сразиться с нашими похитителями. Этот бой помог нам вырваться на свободу, но как раз в тот момент мы потерпели крушение. – Она прикусывает губу. – И именно я отправилась за помощью.

– Ты спасла одиннадцать других женщин: Лизх, Ки-ру и остальных. Ты нашла меня и убедила подняться на гору, чтобы помочь им. Ты вернула жизнь нашему племени. Ты дала мужчинам моего народа надежду на семью и будущее. Неужели ты бы сделала другой выбор, если бы могла вернуться?

Она с трудом сглатывает и качает головой.

– Нет. Думаю, это одна из причин, почему чувствую себя такой виноватой. – Джорджи смотрит на меня. – Я счастлива. Я должна быть расстроена тем, что оставила Землю позади и трое моих людей погибли, но все, о чем могу думать, это ты, наш ребенок и будущее.

Я беру ее за руку. Теперь я понимаю. Чувство вины не дает ей покоя. Вины как вождя, за то, что кто-то в племени пострадал. Она чувствует себя ответственной за этих женщин.

– Ты считаешь, что не должна быть счастлива?

– Иногда я думаю об этом.

– Думаешь, они хотели, чтобы ты и остальные были несчастны? Думаешь, они не хотели, чтобы вы прожили долгую, счастливую жизнь? Неужели ты считаешь, они не хотели, чтобы вы были свободны?

– Нет, я так не думаю. Но мне странно чувствовать себя такой счастливой после того, как у меня все отняли, понимаешь? – Она крепко держит меня за руку.

– Нет ничего плохого в том, чтобы находить радость в жизни, моя Джорджи. Абсолютно ничего. Я думаю, что твои друзья хотели этого для тебя. Ты подарила всем свободу. Да, трое погибли, но они погибли не как пленники или рабы.

Слезы вновь текут по ее щекам. Она кивает.

– Ты прав. Я знаю, что ты прав.

– Тогда почему плачешь?

Булькающий смех вырывается из ее груди, и она сжимает мою руку так крепко, что я поражаюсь ее силе.

– Это слезы облегчения. Я думаю, мне нужно было попрощаться, прежде чем двигаться дальше. И теперь, когда они похоронены, я надеюсь, они обретут покой. – Джорджи смотрит на могилы, все еще держа меня за руку. – Нам всем нужно двигаться дальше.

Я киваю. Она не встает, и я остаюсь рядом. Буду сидеть здесь столько, сколько потребуется. Постепенно ее слезы высыхают, и рука расслабляется. Она смотрит на меня с менее обеспокоенным выражением лица, чем в последние несколько дней.

– Думаю, теперь я в порядке, – заявляет она. – Мне это было нужно. Им это было нужно. – Она указывает на могилы. – Теперь мы все можем двигаться вперед.

– Тогда чем бы ты хотела заняться, мой сладкий резонанс?

– Вернуться в нашу пещеру? – Она одаривает меня усталой улыбкой. – Я вдруг почувствовала себя такой измотанной.

Думаю, это потому, что она освободилась от груза своих проблем. Она так долго несла их, что теперь, когда они исчезли, она чувствует облегчение и усталость. Но я не говорю ей об этом. Я улыбаюсь и прикасаюсь к ее животу.

– Ребенок делает тебя сонной. Может быть, нам стоит переночевать в пещере охотников?

Она смотрит на летающую пещеру с ее странными темными стенами.

– Безусловно. Не хочу провести еще одну ночь в этой адской дыре.

Джорджи

Я чувствую себя… свободной.

Это странное чувство – проснуться после того, как рухнула в гнездо из мехов по возвращении в пещеру охотников, и не чувствовать вес обязательств на своих плечах. Я больше не испытываю угрызения совести за смерть трех девушек или непрерывного беспокойства о том, что приняла неверное решение и стала причиной их смерти. Я не чувствую боль утраты из-за того, что оставила Землю позади.

Я оставила все это на горе, там, где Крисси, Пег и Доминик наконец-то похоронены.