Варвары

Под этим пристальным взглядом Алексей вдруг очень остро почувствовал, что он и Скулди принадлежат к разным культурам. И Коршунов со всеми своими мордобойскими навыками, скалолазаньем, прыжками с парашютом, пистолетом в заначке и свежеприобретенным умением убивать ближних — по-прежнему отвратительно цивилизованный и интеллигентный кандидат физико-математических наук из хорошей семьи. Да, он может надавать Скулди по морде и даже убить, если достаточно разъярится… Но перед ним стоит чистокровный, урожденный варвар. Которому вовсе не нужно разогревать себя гневом, чтобы смахнуть кому-то голову. Этот здоровенный парень с зелеными скулами, ровесник Коршунова, возможно, знает куда меньше Алексея, но ничуть не глупее. И если он сочтет целесообразным расчленить Коршунова на заготовки для лангета, то он так и сделает. И сомнений или угрызений совести при этом он испытает не больше, чем домашний песик, хрумкающий «педигри». Вспомнился почему-то выдавленный Агилмундом глаз квемана…

Отвратительное чувство неуверенности после очевидной победы настолько взбесило Коршунова, что ему удалось сделать достаточно свирепое лицо, чтобы неподобающая «небесному герою» слабость не стала явной. Он окинул герула столь же надменным оценивающим взглядом и гордо выпятил обросший густой щетиной подбородок.

Чертов герул покосился на своего кореша с ободранной мордой.

— Алексий, сын Виктора, готовься! Мы придем к тебе. Я и Кумунд! — Скулди кивнул на Минотавра. — Мы придем, Алексий. Жди!

Глава шестнадцатая Алексей Коршунов. «Контрразведчик»

Они пришли.

Время выбрали удачное: когда в доме, кроме Коршунова, были только детишки да беременная жена Фретилина брата. Остальные — в поле.

Строго говоря, и Коршунову тоже следовало в поле быть, но выяснилось, что в поле от Алексея толку — ноль. Не обучен он здешним сельскохозяйственным работам. Это, впрочем, никого не удивило. Где бы Аласейе научиться землю возделывать, если он с неба упал? Вместо «небесного» неумехи в поле трудился добытый «героем» в бою квеман-скалкс. Скалкс — раб по-здешнему, но квеман рабством своим не слишком был опечален. Поскольку был не урожденным рабом, а взятым в бою. Следовательно, его рабский статус — явление временное. И окружающие свободные это признавали. Ну попал мужик в рабство. Пустяки, дело житейское, с каждым может случиться. Команду над квеманом взяла Рагнасвинта. Поскольку из ее мужа рабовладелец оказался никакой, да и хозяйство ему — по барабану. Рагнасвинта последнее очень не одобряла, но смирилась. Трудно ожидать нормального поведения от человека, который с неба рухнул. Ничего, она, Рагнасвинта, с хозяйством разберется. Пусть муженек на нее положится, а сам тащит в дом побольше военной добычи да еще скалксов пяток. Тогда можно будет со Стайной через Фретилу договориться и распахать большой луг за излучиной… Коршунов в планы своей квено не вникал. Поскольку сельским хозяйством заниматься не собирался. И в бурге обитать до старости не планировал. Если уж не удастся вернуться домой, то хотелось бы переместиться в более цивилизованное место. Алексей отдавал себе отчет в том, что долго жить в бурге он не сможет. Со скуки сдохнет.

Хотя сейчас ему было совсем не скучно. С такими-то гостями.

Пришли они, как и обещано, вдвоем. Скулди и Кумунд. Кумунд вошел первым. Коршунов, который в это время сидел за столом и занимался составлением словаря, вскочил.

Ссадины на физиономии звероподобного Кумунда подсохли, щеки опять жизнерадостно вызеленены. Но морда — мрачно-торжественная. Как на похоронах. Костюм парадный: куртка с тиснением, цепи-браслеты-побрякушки, пояс, шитый серебром, естественно, кинжал, секира, шлем под мышкой: снят из вежливости, когда его хозяин через порог переступал. Но Алексей уже знал, что это проявление уважения к дому, а вовсе не к Коршунову. В одной руке — шлем, в другой — кожаный мешок. И то и другое Кумунд плюхнул на стол. В мешке булькнуло.

— Хайре, Алексий! — на пороге появился Скулди. Тоже в парадном. Даже еще покруче: вместо топора — меч, пояс не серебром украшен, а золотом. И шлем не такой, как у Кумунда, тоже золоченый. И — знакомый шлем, черт… Такой знакомый шлем, но не вспомнить, где видел.

Скулди осклабился и разразился длинной тирадой… Кажется, на греческом.

Алексей покачал головой: не понимаю.

Скулди ухмыльнулся еще шире. Его приятель, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на лавку. Лавка жалобно пискнула.

— Радуйся, Алексий, сын Виктора из рода Черных Орлов, прилетевший из дальней земли Байконур! — провозгласил Скулди с откровенной насмешкой и тоже уселся.

Бесцеремонно взял блокнот, поглядел, хмыкнул.

Коршунов вежливо отобрал у него блокнот, спрятал.

— Здравствуй, Скулди, — сказал он. — Здравствуй и ты, Кумунд. Что это ты принес? — кивнул на мешок.

— Тебе понравится, Алексий.

Появилась Фретилина невестка. Несмотря на огромный живот, двигалась она проворно. И, в отличие от Алексея, знала, как следует принимать гостей.

На столе появились берестяные кружки, каменной твердости печенье, сыр.