Варвары

Изложив все это батьке, Агилмунд от работы самоустранился. Более того, отстранил от работ Сигисбарна и Книву. Заявил, что забирает их с целью тренировки. Фретила попытался протестовать, но Агилмунд поставил вопрос ребром: хочет Фретила, чтобы его сыновей в бою как ягнят зарезали? Если хочет, тогда пускай. Не станет их Агилмунд бою учить. Пусть их убьют. Только он, Агилмунд, о смерти их матери сообщать не собирается. Пусть Фретила сам к ней придет и скажет: вот, Брунегильда, убили твоих сыновей, потому что я, Фретила, не дал сыну своему Агилмунду, воину знатному, братьев бою обучить. Вот и убили сыновей твоих, Сигисбарна и Книву.

Фретилу такой демагогией было не сокрушить, но речь Агилмунда вовсе не к нему адресовалась, а к матери. Брунегильду же никто не назвал бы покладистой. Натуральная бой-баба, которой лучше поперек дороги не становиться и в дискуссии с ней не вступать. Мужу, конечно, она особо не перечила. Не принято здесь мужьям перечить. Нравы патриархальные: можно и схлопотать. Но если дело касалось ненаглядных детишек…

Короче, сплюнул Фретила себе под ноги и разрешил. Бери кого хочешь, сынок, и проваливай с глаз долой. И без тебя дел невпроворот.

Разумеется, Коршунов тоже к Фретилычам присоединился. Уж кому-кому, а ему потренироваться с местным оружием было остро необходимо. Но только как бы это сделать, чтоб славу «небесного героя» в грязюку не уронить?

Агилмунд и Алексей ехали верхом. Коршунов уже навострился: ляжек не стирал и спину коню — тоже. И седло у него теперь было получше: удобное, с высокими луками и другой формы, чем у местных. Седло он сменял у Ахвизры на несколько квадратных метров «небесного паруса». Ахвизра сам предложил. Присовокупив к предложению ироничный комментарий про «свинью на заборе». Седло было трофейное, и дружинник требовал за него кусок в десять шагов длиной. «Из моего седла ты, Аласейа, и захочешь — не вывалишься!» — утверждал он. Коршунов уже знал, что поторговаться — одно из первейших местных развлечений. Не столько даже ради наживы, сколько — красноречием поблистать. Сошлись на «двух шагах», но чтобы Ахвизра отмерял. Он и отмерил: на каждом шаге едва на шпагат не садился, чуть не упал. Присутствовавшие при этом Сигисбарн и Книва всласть повеселились. Но сейчас им было не до смеха. Агилмунд погнал их «с полной выкладкой» рысью, километра четыре. Когда выехали на симпатичную полянку, одежка на братьях стала — хоть выжимай.

Спешились. Передохнули. Ничего, ребятки молодые: Книве вот всего четырнадцать. Тощая длиннорукая жердина с белым пухом на подбородке. В движениях некоторая щенячья неловкость, но жилист и вынослив. И цепок. (Фактура, идеальная для скалолаза, профессионально отметил Коршунов. Еще бы растянуть его немного…) Реакция, глазомер — все при нем. С тридцати шагов копьем в цель попадает. Насмерть. Воспоминание об этом беспокоило Коршунова. В сознании не укладывается, что этот худощавый улыбчивый пацан — прирожденный убийца. По законам того времени, из которого пришел Коршунов, Книву следовало бы срочно изолировать от общества. Но это общество вполне одобряет мальчишку, который убивает без малейших эмоций и вдобавок отрезает убитым головы. На сувениры.

Тут Алексей ошибался. Как он впоследствии узнал, здешнее «общество» не вполне одобряло то, что Книва убивал врагов. Но потому лишь, что не прошедший «посвящения» паренек был не защищен от посмертной мести убитых и их потусторонних покровителей. Причем вовсе не из-за того, что они могут повредить самому Книве. Это, как говорится, его личные трудности. Но Книва был частью рода и частью общества. Он мог «навести» на общество разгневанных «мстителей» и принести обществу вред. За такое карали беспощадно, потому что в этом обществе действовали законы муравейника: личность — ничто, род — все. Но выдающихся личностей род поощрял. Поскольку они были полезны роду. Поэтому выдающийся убийца (врагов, разумеется) Книва был уже отмечен теми, кто понимал. А вопросы очищения… Любой родич Книвы, облеченный покровительством Вотана или иного скорого на расправу бога, вполне мог очистить Книву, «переключив» возмездие убитых на себя. А это вполне реально, потому что кровь одна, а «мстители» в первую очередь на кровь ориентируются. А коли ты посвящен, то стоит лишь сделать пару-тройку простых магических процедур, напоминающих богу-покровителю о том, что его адепт нуждается в защите… И на пути жаждущих крови душ-мстительниц встает сущность, неизмеримо более великая. Настоящий бог в полный рост, напившийся свежей жертвенной крови и мгновенно впадающий в ярость оттого, что кто-то рискует посягнуть на его имущество! Да за такое…