Вас сюда не звали! (СИ)

В этом месте мне пришлось вскинуть руку, обрывая недовольный ропот несостоявшихся скопцов, до которых только теперь дошло, что их, вроде как, обидели.

- Но разве стал бы кто бросаться такими оскорблениями без причины? Нет. И что же это за причина? О, я вам скажу. Это все Мечта! Мечта о красивой смерти. И разве можно его за это упрекнуть? Посмотрите, что это за место! - тут я махнула рукой в сторону дворца так, будто это все объясняло. - Ставлю золотой против старой подметки, что от честной стали тут умирают реже, чем от прокисшего супа. И вдруг такой случай! Небывалый случай при удачном раскладе получить тридцать семь смертельных поединков сразу! Про такое песни слагают! Вот потому-то я и стою сейчас рядом с этим человеком. Такая храбрость достойна уважения.

Кое-кто даже кивнул, но как-то неуверенно. Ничего, сейчас дожмем.

- Но все я не могу закрыть глаза на оскорбление, -провозгласила я и добавила, развернувшись в сторону ворот: - Каждый в этом дворце должен раз и навсегда уяснить: бросая вызов любому из моих людей, он бросает вызов всему Вольному королевству. И мне, как наследнице трона, надлежит сделать выбор, принять ли брошенный вызов, или же проявить милосердие. И я сейчас это и сделаю.

Тут я снова развернулась ко все еще сбитому с толку капитану и сказала:

- Я тебя прощаю. Все слышали? - тут я еще немного повысила голос. - Я, Эльга Болотная Гадюка, наследница рода Эгиля Справедливого, правителя Вольного королевства, прощаю этого человека и да смилуются предки над идиотом, что осмелиться оспорить мою волю!

- Б-благодарю вас, добрая госпожа, -еле слышно пролепетал бедняга, только сейчас, кажется, сообразивший, в какую переделку он чуть было не угодил. -Вы не подумайте чего, я бы и не посмел даже, но приказ...

- О, прекрасная госпожа, -разлился соловьем толстяк в золотой парче, - вы слишком добры и милосердны. Этот глупец был непозволительно груб с вами! Разумеется, он будет сурово наказан!

И откуда только взялся на мою голову? Да еще и так не вовремя.

- Наказан? -холодно переспросила я. -И кто так решил? Вы? Это для вас мое великодушие и мое прощение ничего не значат?

- Ну что вы, госпожа, как можно! -угодливо заулыбался толстяк. -Должно быть, я выбрал неправильное слово. Уверяю вас, что ни у кого и в мыслях не было оскорбить Вольное королевство, напротив...

Верю. Не по чину соловьям меня оскорблять. Для такого есть птицы поважнее.

- Помолчи, любезный - я нетерпеливо махнула рукой, обрывая гладкий, явно заученный поток извинений, и повернулась к капитану стражи: - Кто этот человек? Ну же, не молчи, представь его мне поскорее!

- Как прикажете, госпожа, - послушно откликнулся усач. - Это почтеннейший Фуглфрид Ключник, Главный распорядитель дворца.

Держался он неплохо, но все равно заметно было, что больше всего ему хочется, чтобы гости дорогие поскорее куда-нибудь делись. И толстяка этого золоченого с собой прихватили.

- Надо же, рас-по-ря-ди-тель, - раздельно повторила я, будто пробуя незнакомое слово на вкус, и весело спросила: -Так это по твоей милости я до сих пор торчу за воротами, будто нищая попрошайка? М?

И улыбнулась одними губами.

Господин Ключник чуть побледнел, но щебетать не перестал:

- Ах, госпожа, ваше непревзойденное остроумие под стать вашей несравненной красоте! Разумеется, ваш приезд величайшая честь и радость для нас! Если пожелаете отдохнуть и освежиться с дороги, то преданный слуга вашей милости будет безмерно счастлив сопроводить вас в приготовленные для вас покои.

- Шестеро за мной, остальные свободны до вечера, - скомандовала я своему отряду и небрежно кивнула Фуглфриду: веди, мол.

Снаружи, - если из города смотреть - дворец выглядел очень даже внушительно: высокие стены из очень светлого, почти белого камня, празднично-красная черепица крыш, стройные башни, копьями пронзающие тучи и плещущие по ветру синие с золотом стяги. Но уже во внутреннем дворе стало понятно, что вся эта красота только видимость. Труха в позолоте. Мне даже в какой-то момент показалось, что я в руины вернулась - та же пыль повсюду и противные, пробирающие до костей сквозняки. Вот, разве что, тряпки на стенах посвежее да пауки помельче. И люди есть. До странного много людей.

Мы пересекли внутренний двор, поднялись по широкой каменной лестнице со скользкими, отполированными множеством ног ступенями и потрясающей красоты резными перилами, к ажурной арке главного входа. Оттуда, через гулкую колоннаду с высоченным сводчатым потолком, прошли в неприметную боковую дверь, ловко скрытую за старинным гобеленом, и попали на вторую лестницу - на сей раз винтовую, - ведущую на второй этаж.

Господин распорядитель уводил нас все дальше вглубь дворца, минуя бесконечную вереницу комнат, которые я даже не успевала толком рассмотреть. И повсюду одно и то же: ящерова прорва мужчин и женщин суетится с тазиками, тряпками и щетками, двигает мебель и носится туда-сюда с полными ведрами воды, свернутыми коврами и стопками чистого, отглаженного белья.

Вот уж в жизни не поверю, что это все в мою честь!