Васек Трубачев и его товарищи (илл. Г. Фитингофа)

— Вот и мы с тобой, старик, за наш труд получаем награду. Да ради одного этого можно всю жизнь ребятам отдать!

— Уж меня и то за сердце взяло, — покачал головой школьный сторож.

В раскрытое окно донеслись шумные голоса, дружная команда.

— Столбы на ворота ставят, — выглянув, сказал директору Грозный.

Глава 66 СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ

Тетя Дуня не спала ночь. Васек слышал ее тихие шаги в кухне и, так же как она, думал об отце. Он представлял себе палату для тяжелораненых. Такая палата была в их госпитале. Там бессменно дежурили врачи и сестры, туда не пускали ребят. Проходя по коридору, Васек не раз видел в полуоткрытую дверь неподвижные, вытянувшиеся на койках фигуры, острые, бледные лица, выглядывавшие из бинтов лихорадочно блестевшие глаза. Мимо этой комнаты проходили на цыпочках… Теперь Васек мысленно представлял, что в такой же палате лежит его отец, он видел свесившуюся с койки его безжизненную руку…

Васек маялся всю ночь. Он открывал глаза, переворачивал намокшую от слез подушку, снова видел перед собой госпитальную палату для тяжелораненых, слышал доносившиеся шорохи из комнаты тети Дуни, засыпал, просыпался…

За окном медленно светало. Наконец, измученный тяжким беспокойством, он крепко заснул. И вдруг сразу с бьющимся сердцем вскочил на ноги. В окно глядело светлое утро, а внизу около входной двери раздавался звучный голос почтальонши:

— Знакомы-и! Письмецо получайте!

Давно-давно не будил их этот голос.

Опередив тетю Дуню, Васек в одной рубашке выскочил во двор, схватил из рук почтальонши письмо… Прыгающие буквы на конверте ничем не напоминали ровный почерк Павла Васильевича, и все же Васек чувствовал, что это письмо от отца.

«Жив!» — мелькнула в голове у Васька радостная мысль.

— Сам ли пишет? — прошептала тетя Дуня, глядя, как племянник дрожащими руками разрывает конверт.

Павел Васильевич писал сам. Он сообщал, что лежит в госпитале, что попал он туда будучи тяжело контуженным.

«Лежал я, мои дорогие, как мертвый. Был глухой, немой. Не знал, когда ночь, когда день. Теперь понемногу стал приходить в себя, но здоровье возвращается не сразу. Сначала заговорил, потом стал сам ворочаться, а сейчас вот пишу левой рукой. Ты, Рыжик, таких каракулей не писал и во втором классе, а я вот пишу и радуюсь. Врачи обещают помаленьку выправить меня; может, еще и послужу Родине… Ты, Васек, за теткой смотри в оба глаза: она у нас чуть что — в слезы… Со слезами надо, Дунюшка, справляться, крепче закалку иметь. А вы лучше порадуйтесь, мои дорогие, потому что присвоено мне высокое звание Героя Советского Союза…»

Отец писал еще, что, как только выйдет из госпиталя, обязательно побывает дома.

«Вот и свидимся мы снова. Как дойду я в своих мыслях до этой минуты, так и молодею душой…»

Васек бросился обнимать тетю Дуню:

— Приедет, приедет! Выздоравливает он!

— Погоди, погоди! Читай сначала! Не разобралась я еще, что и как… Левой-то рукой зачем он пишет? Ничего я не разобралась толком. Когда хоть приедет-то?… Ведь Героя получил отец!… Читай, голубчик, с первой строки, как он пишет…

Васек читал с первой строки до последней. Снова начинал с первой… Тетя Дуня, поправляя очки, заглядывала через его плечо.

— О слезах-то прочти… Ишь, чтобы не плакать по нем! Распоряжение какое дает, гляди-ка!… Читай с первой строки. Ох ты батюшки! Читай, читай! Ничего я толком не разберу… Дай-ка хоть в очки своими глазами погляжу, — повторяла тетя Дуня.

Васек еле выпросил у нее письмо, чтобы почитать ребятам. Он решил показать его после занятий, боясь нарушить дисциплину на уроке, так как со вчерашнего дня их учительницей окончательно стала Елена Александровна. Она пришла на урок и решительно заявила:

— Теперь мы будем с вами заниматься два часа ежедневно одной арифметикой. Остальные занятия будет вести Екатерина Алексеевна, как и вела раньше…

Приход ее снова ободрил ребят. Они ловили каждое ее слово с напряженным вниманием. Но сегодня Васек все же не выдержал.

— Я получил письмо от отца! — неожиданно громко сказал он.

Письмо читали все. Екатерина Алексеевна крепко поцеловала Васька.

— Нам с Петей отец пишет часто, но я понимаю, что вы с тетей Дуней пережили, когда не было писем, — сказала она.

Елена Александровна прочитала письмо Павла Васильевича вслух, потом про себя. Ребята, гордясь отцом своего товарища, нетерпеливо и радостно ждали, что она скажет. Елена Александровна ничего не сказала о письме, а со своей обычной живостью подошла к СТОЛУ и предложила:

— Садитесь! Мы сейчас напишем Павлу Васильевичу все вместе!… Хорошо, Васек?

Она в первый раз назвала Васька по имени, — ему было это очень приятно. Но больше всего обрадовало его, что они все вместе напишут письмо отцу. Писали все. В бодрых, жизнерадостных строчках чувствовались светлые надежды на счастливое будущее.

Позанимавшись до обеда, ребята заторопились на стройку. Всем было ясно, что догнать бригаду Кудрявцева не удастся.

— На проигрыш идем! — собирая свои книги, тяжело сострил Мазин.

«Отец отличается, а я срамлюсь…» — с грустью подумал Васек.