Васек Трубачев и его товарищи. Книга 1

— Я с тобой, — бросился за ним Петя.

— Кому я сказал! — прикрикнул на него Мазин и быстрым шагом пошел к дому Трубачева.

В голове у него зрело какое-то решение, но какое — Мазин еще не мог сообразить. Он знал только одно: наступило время действовать. А как? Сознаться в том, что он утащил мел? Этого Мазину не очень-то хотелось. Он надувал свои толстые щеки, изо всех сил стараясь придумать что-нибудь такое, чтобы самому выйти сухим из воды и выручить Трубачева. Голова работала плохо.

Мазин хмурил лоб и размахивал руками.

Потолкавшись на улице около дома Васька, он заглянул в окно.

В кухне Трубачевых горел свет.

Мазин прошелся по двору, подождал. Потом легонько дернул звонок.

— Васек еще не приходил, — сказала тетка. — Он в школе на собрании.

Мазин снова вышел на улицу. Мокрый воротник прилипал к шее.

— Одно к одному, — сказал Мазин, мрачно поглядев на тучи. — Еще и небо расхныкалось…

Он отломил от водосточной трубы сосульку, засунул ее в рот и, прислонившись к забору неподалеку от дома, стал ждать.

«Первым долгом выручить Трубачева, вторым долгом выкрутиться самому… Петьку вообще выгородить», — соображал он, острыми глазами всматриваясь в каждую темную точку, возникавшую в свете уличного фонаря.

Он не сразу узнал Трубачева. Васек, не думая, что кто-нибудь из товарищей видит его, плелся понурив голову, озябший, вымокший под дождем.

Когда Мазин окликнул его, он испуганно оглянулся и, желая скрыться, прижался к забору.

«Так вот оно что!» — снова неопределенно подумал Мазин, подходя к нему, и, чтобы дать товарищу время прийти в себя, небрежно сказал:

— Промок я тут, как черт… Где тебя носит?

«Не твое дело», — хотел ответить Васек, но замерзшие губы не повиновались ему.

Он сплюнул в сторону и вызывающе посмотрел на товарища. Но Мазин сплюнул в другую сторону и взял его за пуговицу пальто.

— Дело есть, — сказал он, кашлянув в кулак. — Ты на эту заметку плюнь. Мы тебя выручим, понятно?

Привыкнув во всем действовать сообща с Русаковым, Мазин не заметил, что сказал «мы».

Васек тоже не заметил этого. Его удивило лицо Мазина. Мокрое от дождя, с узкими карими глазами, оно было виноватым, ласковым, и даже голос был необычным для Мазина, когда он повторил:

— Ты брось. Не обращай внимания… Иди спать ложись как ни в чем не бывало… Ну, иди…

Васек, ослабевший от горя, усталый и прозябший, не сопротивлялся.

А Мазин, обняв его за плечи и легонько подталкивая к дому, говорил:

— Придешь — и ложись… Накройся с головой и не думай. Мы тебя выручим.

Он подвел Трубачева к двери, сам дернул звонок:

— Ну, прощай!

— Подожди! — Васек выпрямился. — Мазин… Я ничего не боюсь… я… — Голос у него прервался, он отвернулся и обоими кулаками забарабанил в дверь.

— Ну, бояться еще… Мы им… знаешь… — смущенно пробормотал Мазин.

По лестнице застучали шаги. Дверь открылась.

Мазин засунул руки в карманы и вышел за ворота. Редкие прохожие оглядывались на одиноко шагавшего мальчугана и качали головами.

Сдвинув на затылок шапку и расстегнув навстречу ветру пальто, Мазин шагал посреди улицы и громко пел:

— Человек проходит, как хозяин…

Он хорошо знал теперь, что он сделает, и совесть его была чиста.

Глава 26 Петя Русаков

У ворот беспокойно вертелся Русаков. Он то поглядывал на свои окна, опасаясь, что вот-вот из форточки высунется отец и крикнет сердитым голосом: «Петя!», то выбегал на длинную улицу, боясь пропустить Мазина.

Ему необходимо было дождаться товарища. Еще ни разу не было такого случая, чтобы Мазин ушел куда-нибудь один, не посвятив в свои планы верного друга.

«К Трубачеву пошел! — догадывался Русаков. — Неужели про меня скажет?»

Услышав голос товарища, Русаков бросился к нему навстречу.

— Ты что, Колька, на всю улицу орешь?

Мазин спокойно допел до конца строчку «Где так вольно дышит человек». Петя с любопытством посмотрел на него.

Мазин усмехнулся:

— Слушай, я завтра при всех ребятах скажу, что мел стащил я.

— Скажешь?

— Скажу.

Русаков сморщился.

— Что, испугался? — насмешливо сказал Мазин. — Не пугайся, я не про тебя, а про себя скажу.

— Да зачем?

— А затем, что из-за нас Трубачев страдает. Из-за этого проклятого мела про него статью написали. Вся школа читать будет. Что же еще молчать-то!

— Да ведь статья из-за драки!

— А драка из-за чего? Из-за чего драка, я тебя спрашиваю?

— Из-за мела, — грустно сказал Русаков.

— Из-за мела. Что ж, я молчать буду?

— Лучше бы молчал, — нерешительно сказал Русаков.

— Что?! — Мазин приблизил к товарищу сердитое лицо. — Похож я на свинью, по-твоему?

Русаков бегло взглянул на выпяченные губы товарища, на короткий розовый нос с каплями дождя на широкой переносице, на щелочки глаз и, запинаясь, ответил:

— Да… нет!

— А если я не свинья — значит, я человек, — решил тут же Мазин. — А ты трус!

— Я не трус! — вспыхнул Русаков. — Я тоже ничего на свете не боюсь!

Мазин медленно повернул голову и выразительно посмотрел на окна Петиной квартиры.

— Отца, думаешь, да? — заволновался Петя.