Васек Трубачев и его товарищи. Книга 1

Около сложенного горкой пионерского имущества стоял Коля Одинцов и еще несколько ребят.

Тут же на чьем-то вещевом мешке сидела бабушка Одинцова:

— Ты гляди, Коленька, не растеряй все по дороге-то. Мало ли какие люди в вагоне будут!

— Да у нас свой вагон, бабушка! И учитель и Митя с нами.

— Ишь ты, весь вагон себе закупили! Миллионеры, да и только, — улыбалась бабушка.

— Не миллионеры, а пионеры! — шутил Одинцов.

Митю и Сергея Николаевича со всех сторон атаковали родители. Сыпались вопросы: какой маршрут, где будут ребят кормить, выедет ли за ними колхозная машина. Учитель объяснял, рассказывал, успокаивал. Митя, поглядывая через головы родителей на длинный состав поезда, нетерпеливо отвечал:

— Все будет хорошо, товарищи родители! Просим не беспокоиться! Будет и кормежка, и машина, и письма отправим, и телеграммой сообщим о прибытии — все будет как надо!

«Ох, уж эти мне родители! — думал про себя Митя. — Хоть бы скорей погрузиться в вагон!»

— Митя, тебя твои папа с мамой ищут! — крикнула Валя Степанова. — Вон они!

Митя хлопнул себя по щеке: «И мои старички прибыли!» На его живом веснушчатом лице выразилось явное удовольствие.

— Сюда, сюда! Мама! — замахал он рукой.

Васек Трубачев крепко держал обеими руками большую руку отца и, глядя ему в лицо сияющими глазами, торопливо говорил:

— Я тебе, папка, каждый день писать буду! Каждый день!

— Да врешь ты, Рыжик! Там тебе не до этого будет. И не обещай лучше, да и не надо мне этого. Как захочешь, так и пиши, — любовно оглядывая сына, говорил Павел Васильевич и, понизив голос, лукаво прибавил: — Вот тетке не забывай приветы слать. Она, знаешь, обидчива у нас.

Васек кивнул головой.

— Ну, а там и опять вместе будем! — заранее радуясь встрече, улыбался Павел Васильевич.

— Трубачев, кто тебя провожает — папа? А меня мама! — радостно сообщила Лида Зорина. — Хочешь твоего папу с моей мамой познакомить?

— А мы уже и без вас познакомились, — шутил, здороваясь, Павел Васильевич.

— Да мы постоянно на родительских собраниях встречались с вами, — напомнила Лидина мама. — А вот товарища твоего, Лидуша, я давно не видела. Настоящий командир он у вас!

— Они все командиры дома! — подмигнул сыну польщенный Павел Васильевич. — Вот посмотрим, как себя в самостоятельной жизни покажут.

— А мы не будем в самостоятельной жизни. Мы с Сергеем Николаевичем и Митей! — весело сказала Лида. — Петя Русаков, иди сюда!

— Я с матерью, — сказал Петя, держа за руку высокую полную женщину с серыми глазами и ясной улыбкой.

Лида обхватила за шею свою мать и что-то оживленно зашептала ей на ухо.

— Не шепчи, Лидочка, — неприлично, — делая строгие глаза и потирая ухо, остановила ее мать.

По перрону прошел Сева Малютин с худенькой, бледной женщиной. Они тихо разговаривали, не обращая внимания на общую сутолоку.

— Я тебе, мама, разных-разных цветов насушу… Помнишь, когда я болел, ты приносила мне мяту. И руки у тебя пахли мятой… На даче, помнишь?

— Помню. Только не вздумай привезти мне мяту, — засмеялась мама, — ее и здесь много. И по сырым местам не лазь, Сева, а то промочишь ноги и заболеешь, а мамы там не будет с тобой, — улыбнулась она и вдруг тревожно поглядела в синие глаза сына. — А может… не ехать тебе, Севочка? Еще не поздно…

— Ну, мамочка! — засмеялся Сева. — Ну что ты, трусишка какая! Я же не один — со мной товарищи…

Мимо, нагруженный всем дорожным снаряжением, прошагал Мазин.

Рядом с ним семенила его мать — рыхлая, болезненная женщина.

— Дай же мне что-нибудь, Коленька, ведь я с пустыми руками иду! — уговаривала она сына.

— Да уже дошли. Стой тут, я вещи сложу. Вот здесь, у колонны, на эту корзинку сядь, а то толкнет кто-нибудь, — беспокоился он, снимая с плеч вещевой мешок. — Я сейчас… Эй, Булгаков! Где Одинцов? — закричал он, заметив на перроне Сашу Булгакова.

— Он около вещей!.. — крикнул Саша, разнимая сестренку и братишку, которые вдруг о чем-то сильно заспорили. — Ну что у вас тут?

— Саша, я этого следопыта первая узнала, а он говорит — он первый узнал.

— Я первый его узнал! — толкая сестренку, сердился мальчик.

— Тише, тише! — погрозила им пальцем мать. — Что это вы брата перед всеми товарищами срамите!

— Ничего, — сказал Саша, поднимая на руки толстого Валерку и глядя на мать грустными глазами. — А тебе, мама, трудно с ними без меня будет…

— Ну что ты, Сашенька! Отдыхай от нас, голубчик, и ничего такого даже не думай. У отца отпуск скоро…

— А у тебя, мама, когда отпуск? — вздохнул Саша.

— А куда же я денусь? Мне без них и дня не прожить, Сашенька… За тебя-то все сердце изболит, сыночек…

— Граждане! Граждане! Приготовьтесь к посадке! Через две минуты подходит поезд, — громко объявили по радио.

На перроне все задвигалось, зашумело.

— Пионеры, к вагону стройся!

— Родителей просим на минутку отойти! — пробегая, кричал Митя.

— Ну, ну, — заторопились родители, наскоро обнимая детей, — бегите, бегите!

Черный массивный паровоз, тяжело ворочая колесами, подошел к перрону.

За ним потянулись новенькие свеже-зеленые вагоны.

Началась посадка.

Через полчаса платформа вокзала опустела.

Поезд медленно отходил.