Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга третья

На дворе уже стояла глухая осень, в окна царапались голые ветки деревьев. Было сиротливо и неуютно и на дворе и в комнате.

Тётя Дуня встала, накинула шаль.

«Пойти в домоуправление узнать — может, что нужно помочь».

Внизу хлопнула дверь, по лестнице кто-то быстро поднимался, словно две пары ног перегоняли друг дружку.

— Евдокия Васильевна! Евдокия Васильевна!

Тётя Дуня, уронив шаль, бросилась в кухню, бессильно опустилась на табуретку.

Девочки говорили быстро, перебивая друг друга:

— …Васёк уже едет! Они все вместе — Одинцов, Мазин, Саша Булгаков, Русаков! Нас отправили на самолёте, но мы целых три дня жили в Москве. Они скоро, скоро будут дома! Они уже, наверно, перешли через фронт и сели на поезд…

Тётя Дуня очнулась, подняла побелевшее лицо, тихо пошевелила сухими губами:

— Васёк… через фронт?..

— Ну да… Вы не бойтесь! С ними Митя и дядя Яков. Дядя Яков знает все тропинки. Они уже, наверно, перешли! Не бойтесь за них! — успокаивали девочки.

Тётя Дуня вдруг улыбнулась, крепко обняла обеих и сдержанно сказала:

— Что ж, буду ждать. Спасибо вам, девочки…

Когда Лида и Нюра ушли, она вспомнила, что надо было хорошенько расспросить их, узнать, где остался Васёк, через какой фронт он будет переходить.

Мысли тёти Дуни мешались. Представление о фронте складывалось из чьих-то рассказов, обрывков прочитанных книг и, главное, из военных картин в кино.

Перед глазами встали тяжёлые танки, ползущие по взрытой земле, чёрные столбы дыма, изломанная колючая проволока, падающие люди… и среди них маленькая фигурка Васька…

Тётя Дуня схватилась за голову, застонала…

Ночью ей снились страшные сны. Тяжело переваливаясь с боку на бок, на Васька двигался фашистский танк… Тётя Дуня металась на кровати.

…Посторонись, Васёк, голубчик… Задавит!..

А откуда-то с плаката спрыгивали длинноногие чудовища в железных касках и направляли на Васька пулемёты. Потом скручивали ему назад руки… Тётя Дуня строго глядела в синие бесстрашные глаза племянника:

«Помни, Васёк: мы Трубачёвы. Умирать один раз!»

Рассвет поднял тётю Дуню на ноги, рассеял мучительные кошмары. Сердце её вдруг обожгла горячая радость, что Васёк жив, что, может быть, он уже близко…

Вечером в городе завыла сирена. Тётя Дуня спокойно вышла на дежурство и, шагая по двору с противогазом, громко командовала:

— Граждане! Спускайтесь в бомбоубежище! Спокойно, дорогие, спокойно! Слава богу, есть кому нас защищать! Всё у нас есть, и правда на нашей стороне…

Глава 3 ФРОНТОВЫЕ ТОВАРИЩИ

Васёк Трубачёв, Саша Булгаков, Коля Одинцов, Мазин и Русаков приехали поздно вечером. Родной город встретил их грозным, предостерегающим воем сирены. Перебегая от дома к дому, под грохот орудийной пальбы товарищи пробирались по улицам. На вокзале Саша встретил соседского паренька, который рассказал, что семья Саши Булгакова уехала вместе с заводом на Урал. Сначала Саша растерялся от этого известия, но когда над городом проплыли немецкие «мессершмитты» и от орудийной пальбы задрожала земля, он крикнул на бегу Трубачёву, закрывая обеими руками уши:

— Мал мала далеко! Там спокойно! Молодцы они, что уехали!

— Ко мне бежим! Я всех ближе! — не слыша его, отвечал Васёк.

У двора Трубачёвых стояла тётя Дуня в кожаной куртке, с противогазом на боку. Васёк и его товарищи чуть не сбили её с ног и, узнав, остановились как вкопанные.

— Тётя Дуня! — Васёк повис на её шее. — Тётечка, здравствуйте!

Тётя Дуня ахнула, обхватила его за плечи, потащила в дом. Товарищи, смущённо улыбаясь, двинулись за ними.

В маленькой кухоньке тускло горела лампа. Ребята сбросили у порога вещевые мешки.

— Батюшки, живой пришёл!.. Паша-то, Паша узнает!.. — поворачивая во все стороны Васька и прижимая его к себе, бормотала тётка.

— Где папа? Тётечка, где папа? — вырываясь из её рук, кричал Васёк. — Где он?

— Пишет, пишет нам отец. Вчера письмо прислал — раненых возит… Сейчас сменюсь с дежурства, найду письмо-то… Вот, ешь пока… да гостей угощай своих! — торопливо говорила тётя Дуня.

— Это не гости — это мои фронтовые товарищи! — горячо сказал Васёк. — Ты ничего не жалей им, тётечка. Мы последний кусок вместе делили.

— Да разве мне чего жалко? Что ты! Что ты, господь с тобой!.. Ешьте, пейте, были б живы… — суетилась тётя Дуня, вытаскивая на стол всякие кулёчки, баночки. — Ешьте, ешьте, а я побегу…

* * *

«Батюшки, Васёк у меня дома! В бомбоубежище, что ли, их свести? Не случилось бы чего!» — с волнением думала она про себя, громко убеждая граждан не беспокоиться.

А в это время усталые и голодные ребята, наскоро уничтожив все запасы тёти Дуни, стояли у занавешенного окна, прислушиваясь к тяжёлым ударам зениток и гуденью самолётов.

— Пойдём! — нетерпеливо дёргал Мазина Петя Русаков. — Меня мать ждёт.

— Нас тоже ждут! Мы пойдём, Трубачёв! — торопились Мазин и Одинцов.

— Не надо, подождите! — удерживал их Саша. — Вдруг убьют? На самом пороге, подумайте только! У самого дома!

Васёк колебался. Он понимал нетерпение товарищей. Но на улице была уже ночь, и от гула орудий по спине пробегал неприятный озноб. Ну что, если осколок или воздушная волна!