Ваш ход, миссис Норидж

Моя дорогая Эмма! Пишу тебе второпях. Обстоятельства вынуждают меня покинуть Масклифф. С утренней почтой пришло письмо от моей бывшей соученицы по пансиону, Генриетты Брадшо. Я полагала, все подруги юности давно позабыли меня в моей глуши. Весточек от нее не было больше десяти лет.

Генриетта недавно овдовела. Ее муж, Персиваль, умер после долгой болезни. Каждая строка ее письма дышит горем и мольбой, на которую нельзя не откликнуться. Она не говорит об этом прямо, но я поняла, что рядом с ней нет ни одной близкой души. Генриетта совсем одна. То, что для меня всегда было благословением, для нее – тяжкая мука; горечь утраты усиливается страхом одиночества. Она умоляет меня приехать. Трудно представить просьбу, которая сильнее шла бы вразрез с моими собственными намерениями. Ты знаешь, Эмма – для меня нет большего счастья, чем быть одной, вдали от всех. Но мыслимо ли отказать! Я выезжаю первым поездом.

Генриетта, выйдя замуж за Персиваля Брадшо, поселилась в усадьбе с поэтичным названием «Золотые клены», что возле Росдейла, а значит, разделяющее нас с тобой расстояние сократится. Я буду очень рада, если ты напишешь мне туда, дорогая Эмма. Меня немного пугает предстоящее испытание, а твои напутствия подобны маяку, освещающему путь утлой лодчонке в бурных водах жизни. Не смейся, мой ангел! Пускай я больше не пишу стихов («Хвала небесам!» – сказала ты, прочитав это признание), мне трудно удержаться от романтичных сравнений.

Остаюсь вечно любящая тебя,

Пруденс

Из письма мисс Уилкокс, адресованного миссис Норидж 1 октября 18.. года