Ваш ход, миссис Норидж

– Полагаю, в это время Кэти была у меня, – отозвалась миссис Норидж. – Она действительно убита горем, однако вовсе не раздавлена. Девушки вроде Кэти отнюдь не такие хрупкие, как кажется мужчинам. Она просила меня найти убийцу ее мужа.

Казалось, ее слова ничуть не удивили доктора.

– Джек Эванс доверял вам, – спокойно заметил он. – Нет ничего странного в том, что и его вдова доверяет.

Ветер донес издалека лошадиное ржание и скрип рессор. К ним приближалась карета. Миссис Норидж свернула на широкую тропу, под сень деревьев, и ее спутник последовал за ней. Его тяжелая трость оставляла глубокие вмятины в сырой земле.

– Мистер Хэддок, скажите: в тот вечер, когда вы ужинали в «Хромой лисе», вы слышали рассказ Эванса?

– Кое-что, – смущенно признался доктор. – Обрывочные фразы. Достаточно, чтобы возбудить мое любопытство, но недостаточно, чтобы я смог понять, о чем идет речь.

– Что ж, полагаю, теперь я могу пересказать вам наш разговор без опасения, что раскрою чужой секрет. Выше по склону есть поваленный дуб; с него открывается неплохой вид на озеро.

Когда они уселись, миссис Норидж расправила юбку и повторила то, что услышала от охотника в трактире при гостинице. Доктор слушал внимательно, не пропуская ни одного слова, и когда она закончила, воскликнул:

– Это невероятно!

– Вовсе нет. Если очистить повествование от переживаний рассказчика, что останется? Всего лишь совпадение, мистер Хэддок. Бедному Эвансу дважды не повезло: сперва был убит встреченный им ребенок, а спустя несколько лет он стал свидетелем мести. Случайность – и больше ничего!

– А как же цветы? – напомнил доктор. – У девочки в руках были ромашки, у молодой девушки к ним добавился цикорий, а его собственная жена собрала букет из ромашек, цикория и девясила.

Миссис Норидж скептически приподняла бровь:

– Вы действительно полагаете, что на том расстоянии, с которого стрелял Эванс, можно рассмотреть букет?

Доктор чертыхнулся и тотчас принес свои извинения.

– Об этом я не подумал. А вы уверены, что нельзя?

– Не знаю. Мы с вами можем это проверить. Однако я бы не придавала большого значения этой подробности.

– Вы считаете, Джек неосознанно придумал ее, чтобы оправдать собственный поступок? Возможно, вы правы. За свою практику я не раз убеждался в удивительной изобретательности нашего мозга. Напомните, чтобы при случае я рассказал вам о красных перчатках, принадлежавших одной моей родственнице и спасших ее от смерти… Впрочем, я отвлекся. Знаете, Эванс всегда казался мне незаурядным парнем. Он вел самый обыденный образ жизни, не говорил ничего примечательного, и все же меня не оставляло ощущение, что однажды он проявит себя – и, может быть, изменит жизнь всего Эксберри. Вот отчего я почти не удивился, когда застал его возле трупа Дикинсона и услышал, что он не способен объяснить, почему застрелил его.

– Вам известно, кого подозревает полиция?

Доктор усмехнулся.

– Я слышал, они ищут бродягу, на которого указала какая-то полубезумная старуха. А у вас есть предположения?

– Ни малейших, – сказала миссис Норидж. – Однако солнце уже садится. Давайте возвращаться, мистер Хэддок, пока не стемнело.

* * *

Заявив, что у нее нет предположений, миссис Норидж слукавила. От доктора ей требовалось подтверждение, что любой за соседним столом в трактире мог слышать охотника. Эванс сказал кое-что исключительно важное. Тогда она не обратила на это внимания, но когда служанка сообщила о его гибели, у миссис Норидж в ушах зазвучал его мягкий голос.

«Странное дело. Я вдруг вспомнил, что мне и впрямь встретился какой-то человек на обратном пути».

Девятилетний Джек Эванс видел убийцу девочки. Видел – и вспомнил об этом двадцать лет спустя. Кто знает, какие еще воспоминания могла подкинуть его память?

«Полиция ищет бродягу. Вряд ли стоить рассчитывать, что они займутся происшествием двадцатилетней давности».

Кэти Эванс, придя к ней накануне, не плакала.

– Я не верю полиции, – сказала она. – Я верю вам. Пожалуйста, помогите мне. Я хочу знать, кто его убил.

И миссис Норидж заверила, что сделает все, что в ее силах.

– Джек что-нибудь еще вспоминал в тот вечер об убийстве в Морпете?

Кэти покачала головой.

– Я хотела отвлечь его от этих мыслей. Мы заговорили о Брендане. Он вроде как ухаживал за одной моей подругой, но недавно пошли слухи, что ему по душе Лиззи Сарроу, и я спросила мужа, правда ли это. Никто не осудил бы Брендана, если бы он влюбился в Лиззи. Она красотка, а отец ее богач. Но негоже морочить голову честной девушке, если не собираешься вести ее под венец. Джек ответил, что ничего не знает о сердечных делах приятеля, но будущей миссис Коу, кем бы она ни была, посоветовал бы не спускать глаз с муженька, потому что таких сердцеедов, как Брендан, еще поискать. Потом мы с ним прогулялись до нашего любимого места…

– Миднари-Рок?