Ваш ход, миссис Норидж

Спустившись в подвал, гувернантка обнаружила, что мистер Фейн пьян. Его взор блуждал, не в силах надолго остановиться ни на чем. Здоровая половина лица приобрела насыщенный красный цвет. Время от времени Гэвин пытался напевать песню о девице Молли, что была девицей лишь номинально, но куплет то и дело прерывала отрыжка.

– Боже мой, если бы я увидела его в таком состоянии до свадьбы, я разорвала бы помолвку! Он действительно пьян! Как… как свинья! А эта невообразимая песня!

– Песня не так уж плоха. Исполнение – вот что и впрямь ужасно. Что ж, Миллисент, давайте раздевать его.

Гэвин несколько оживился. Он обвел женщин мутным взором и икнул.

– Всю жизнь мечтал услышать эти слова от двух сочных цыпочек!

… Чтобы раздеть мистера Фейна, им пришлось снять с него наручники. Миссис Норидж допускала, что пленник лишь притворяется пьяным, и стоит ему почувствовать себя на свободе, как он этим воспользуется. На этот случай они с Миллисент заранее договорились, что делать. Но это оказалось лишним. Гэвин лишь взмахнул руками и нечленораздельно что-то пробормотал себе под нос.

– Нам нужно поторопиться. Иначе он опьянеет настолько, что не сможет идти.

Гувернантка сноровисто раздела мужчину. С одеждой им пришлось повозиться. От Миллисент было немного проку: молодая женщина привыкла, что одевают ее, а не она.

– Панталоны не нужны, – решила гувернантка. – Хватит юбки, накидки и шляпы. Ах да, и ботинки! Старуха Барроу не может идти босиком, это будет выглядеть необычно даже для нее.

– Кто она такая? – спросила Миллисент, завязывая пелерину на плечах супруга.

– Почтенная особа со странностями, – отвечала миссис Норидж, ловко обувая Гэвина, который с глупой улыбкой наблюдал за ее действиями. – Живет за городом, привечает бродячих собак, частенько уезжает к подруге на месяц-два. Ключ она оставляет у меня.

– Но к ней наверняка заходит служанка?

Закончив с ботинками, миссис Норидж нахлобучила на осоловевшего Гэвина шляпу и завязала ленту под подбородком.

– Служанка должна прийти лишь перед ее приездом. Мисс Барроу извещает меня письмом, а я отправляю в дом девушку, которая приводит все в порядок. Она уехала всего неделю назад, и письма я не получала. Думаю, в ближайшее время ее можно не ждать.

Миссис Норидж окинула пленника критическим взглядом.

Преображение было завершено. Старомодная темно-синяя юбка, длинная пелерина с кистями и, наконец, нелепая зеленая шляпа с яркими цветами полностью скрыли под собой Гэвина Фейна. Пленник едва держался на ногах: Миллисент, переодевая супруга, сумела влить в него еще стакан виски.

– Это уже вторая бутылка вашего дяди, – заметила гувернантка. – Он весьма расстроится!

– Я скажу, что виски выпил Гэвин, – мрачно отвечала Миллисент. – В этом не будет ни слова лжи.

– Мистер Фейн, осталось лишь два штриха к вашему новому образу.

Под негромкое протестующее мычание миссис Норидж засунула ему в рот кляп, а затем опустила длинную темную вуаль.

– Теперь он почти неотличим от мисс Барроу!

– Только если не будет мычать, – обеспокоенно заметила Миллисент.

– В особенности если будет мычать, – поправила гувернантка. – Я ведь говорила вам, мисс Барроу – женщина с чудачествами. Нам осталось вывести его отсюда, посадить в карету – и можно считать, что полдела сделано. Что ж, мистер Фейн, вы так хорошо вели себя последний час… Обещаю, оставшийся виски мистера Чаплиджа будет ваш, если вы подниметесь по этой лестнице.

… Гэвин Фейн очнулся в незнакомом месте.

Первое, что он увидел, – кружку с водой. Гэвин схватил ее и жадно осушил до дна, а затем вскочил и кинулся к двери. Громкое звяканье послужило предупреждением, но он слишком плохо соображал, чтобы прислушаться к нему. Не успел он пробежать и трех шагов, как что-то впилось ему в горло; Гэвин упал на спину и, бранясь, отполз в свой угол.

Ощупав шею и оглядевшись, он оценил, каково его положение.

На нем был сомкнут огромный металлический ошейник, отпереть который можно только ключом. От ошейника тянулась цепь, последнее звено которой было придавлено к полу ножкой огромной кровати. Он с первого взгляда понял, что поднять эту махину в одиночку, без рычага ему не под силу.

Итак, он снова оказался на цепи, только не в подвале, а в каком-то доме. Скудно обставленная, хоть и просторная комната; в окно почти не проникает свет. На пол был великодушно брошен тюфяк. Весьма кстати, если учесть, что на кровати нет ни белья, ни перины.

– Рада видеть, что вы пришли в себя, мистер Фейн.

Он застонал от ярости, увидев проклятую гувернантку. Та спокойно забрала кружку и вновь вернулась в свой угол, где, как он теперь разглядел, щурясь от света, на маленьком столике под лампой лежала раскрытая книга.

– Читать как минимум по главе каждый день – один из моих принципов. Благодаря вам я получила возможность прочесть сразу три, пока ждала, когда вы очнетесь. Чему нас это учит, мистер Фейн? Тому, что и от таких дрянных созданий, как вы, есть польза. Надо только правильно…

Мистер Фейн разразился проклятиями. Но язык ворочался так же плохо, как голова. Должно быть, поэтому его брань не произвела должного впечатления.