Ваш муж мертв

– Да. Болезнь продолжается. Я обычно принимаю довольно сильное лекарство, которое уменьшает количество приступов, но оно не может полностью избавить от них.

– Обычно принимаете?

Она кивает.

– Пожалуйста, говорите, миссис Гаудман.

– Да, я обычно принимаю свое лекарство.

– Следует ли нам сделать вывод, что бывают случаи, когда вы его не принимаете?

– Да.

– Почему?

– Я могу забыть или…

– Пожалуйста, продолжайте.

– Мне не нравятся его побочные эффекты.

– В чем они заключаются?

– Лекарство может сказываться на моей памяти.

– Каким образом?

– Я могу что-то забывать – например, что включила плиту. Именно поэтому дома я пользуюсь микроволновкой.

– Вы можете также забыть, например, что кого-то ударили?

– Вероятно.

– Вы первоначально говорили полиции, что не видели своего бывшего мужа несколько лет. Однако в суде уже была представлена фотография, на которой запечатлено, как вы спорите с ним возле ресторана тридцатого ноября прошлого года, всего за несколько недель до его исчезновения. Как вы можете это объяснить?

Меня охватывает волнение. Это была чистая случайность, которой мне посчастливилось воспользоваться. Мы ужинали с Дэвидом, когда за окном ресторана вдруг показалась Вики. Я знала, как она выглядит, по фотографии из старого тюремного профиля в Интернете. Мне удалось быстро сфотографировать их с Дэвидом на свой телефон. Мама пришла в дикий восторг, когда я рассказала ей об этом. «Прибереги это фото. Никогда не знаешь, когда тебе что-то пригодится».

После исчезновения Дэвида я просто передала эту фотографию полиции, сообщив, что сделала ее во время делового ужина, для своего «портфолио». Явно агрессивный язык тела на снимке служил прекрасным «доказательством» того, что бывшая жена настроена весьма враждебно. Как сказала мама, это было частью плана, благодаря которому «начальница должна заплатить за все, что она нам сделала».

– Я иногда ходила в те места, где бывал Дэвид, – говорит Вики. – Я не могла выбросить его из головы. Но я боялась рассказывать полиции о той нашей встрече из опасений, что они могут расценить это как доказательство моей виновности.

Слишком поздно оправдываться. На лицах у присяжных такое выражение, будто они уже приняли решение по этому вопросу.

«Но зачем вообще все это?» – шепчет вдруг голос внутри меня. Вики уже и так достаточно страдала. Она потеряла ребенка. Я осторожно кладу руку на свой живот.

Однако затем я отгоняю от себя эти сомнения. Ведь я на маминой стороне. К тому же я знаю, что произошло в тот день с Таней. Вики Гаудман заслуживает наказания.

Глава 53 Вики

16 июля 2018

Суд тянется бесконечно, напоминая мне собаку, грызущую кость. Меня. Я чувствую себя абсолютно беспомощной. Конечно, я сама совершила ошибку – мне не следовало так открыто выражать свои эмоции, говоря о Тане. Однако я не смогла сдержаться. Мне хотелось, чтобы все узнали, что это была за женщина. Теперь же я жалею о том, что оказалась недостаточно сдержанна.

– Вы можете назвать себя агрессивным человеком?

– Нет.

– Это правда, что вы напали на заключенного в первую неделю своей работы надзирателем?

Барристер имеет в виду человека, заманившего меня в свою камеру с засорившимся унитазом?

– Я защищалась. Он схватил меня за волосы и пытался окунуть головой в унитаз.

– Вы хотите добавить что-нибудь еще?

– Нет.

Барристер взмахивает в воздухе каким-то листком.

– А в этом медицинском отчете сказано, что вы сломали ему ключицу.

Меня еще сильнее бросает в пот.

– Как я уже сказала, я защищалась.

– Понятно.

Некоторые присяжные начинают смотреть на меня с еще большим сомнением.

– Насколько я понимаю, вам пришлось оставить работу в тюрьме по причине вашей болезни?

– Да.

– Потом распался ваш брак. Была какая-то окончательная причина вашего разрыва?

Мои ногти впиваются в ладони.

– Да.

– Вы можете сообщить, что это было?

– Вернее сказать – «кто». – Я поднимаю лицо, чувствуя, что оно горит от гнева. – Таня. Я вам уже говорила. Она украла у меня мужа.

– Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Несмотря на мои недавние мысли о том, что следует быть осторожнее, моя давняя злость оказывается сильнее.

– Я всегда подозревала, что между ними может возникнуть что-то такое, и вот однажды, поздно вечером, Дэвид пришел домой пьяный. Я спросила его, где он был, и он ответил мне прямо в лоб, что влюбился в Таню.

– Это та женщина, которую вы упоминаете в своем дневнике, я полагаю?

Я киваю.

– И которую, как вы пишете, вы «с радостью бы убили»?

Во рту у меня совсем пересыхает.

– Да, но я ничего подобного не собиралась делать.

– Почему вы тогда так написали?

– Потому что мне было больно. Я была зла. Раздавлена.

– Настолько, чтобы убить ее?

– Нет! Я ведь уже говорила, что я этого не делала. – Я пытаюсь произнести это сдержанно, но язвительная манера барристера слишком меня взвинтила, и мои слова звучат так громко, что судью передергивает.

– Не могли бы вы рассказать, как восприняли слова вашего бывшего мужа о том, что он влюбился в Таню, свою помощницу?