Ваш покорный слуга кот

А гость был гимназистом лет семнадцати, чуть моложе или чуть старше Юкиэ-сан. У него была огромная синяя голова, остриженная под машинку, и картофелеобразный нос. В общем, ничего достопримечательного в его внешности не было, если не считать громадного черепа. Череп, даже голый, был необычайно велик, а если бы на нем росли такие волосы, как у хозяина, он бы привлекал к себе всеобщее внимание. Хозяин считает, что такие головы не приспособлены к восприятию наук. Возможно, так оно и есть, но на первый взгляд подобная голова, похожая на голову Наполеона, производит ошеломляющее впечатление. Как и все другие гимназисты, наш гость был одет в кимоно с короткими рукавами. Белья под кимоно не было. Говорят, что это очень изящно – надевать кимоно прямо на голое тело и ходить босиком. Но этот юнец имел очень вульгарный облик. Может быть, виной были босые ноги: на циновках отчетливо выделялись три грязных следа. У гостя был смущенный вид. Нет ничего удивительного в том, что смущенный человек сидит тихо, но этому смущенному виду совершенно не соответствовала громадная нахальная голова. Нахалу, который гордится тем, что не здоровается с преподавателем, тяжело, конечно, высидеть в позе нормального человека хотя бы полчаса. Но со стороны выглядит очень смешно, когда подобный тип делает вид, будто он от рождения образец благопристойности и оплот нравственности. Любопытно, как это они, такие наглые и развязные на гимнастических площадках и в классах, способны сдерживать себя при других обстоятельствах? Эта мысль возбуждала во мне насмешливую жалость к нашему гостю. И как бы ни был глуп и бестолков хозяин, он начинает казаться человеком значительным, когда сталкивается лицом к лицу с таким учеником. Вероятно, и хозяин сознает это. Есть поговорка, что пылинки, скопившись, образуют горы. Ученики, собравшись вместе, представляют собой силу, которой нельзя пренебрегать. Они способны на остракизм и на стачку. На мой взгляд это нечто вроде храбрости пьяного труса. Дикие выходки стада учеников можно рассматривать как результат временного безумия, наступившего вследствие опьянения сознанием своего численного превосходства. В противном случае разве посмел бы такой вот типчик, который сидит сейчас, забившись в угол, презирать своего преподавателя? Разве посмел бы он выкидывать дурацкие шутки?

Хозяин пододвинул к гостю дзабутон и предложил сесть на него. Но господин Тыквоголовый не двинулся с места, он словно окаменел. Было странно видеть за безучастным ко всему дзабутоном безмолвную громадную голову. Дзабутон предназначен для сидения. Хозяйка купила его не для того, чтобы им любовались. Сидеть на циновке рядом с дзабутоном – это оскорбление для дзабутона, а следовательно, и для его хозяина. А господин Тыквоголовый вовсе не питал к дзабутону никаких враждебных чувств. Попросту говоря, он с младенческих лет ни разу не сидел по-человечески. Ноги его уже начали ныть от претерпеваемых ими мук, но он упорно отказывался от дзабутона, несмотря на то, что дзабутон оказывался из-за этого в дурацком положении, и несмотря на то, что дзабутон был предложен самим хозяином. Ах, какой стеснительный этот господин Тыквоголовый! Лучше бы он стеснялся тогда, когда таких, как он, собирается целое стадо. Пусть бы стеснялся в гимназии. Пусть бы стеснялся в пансионе. Нет, он стесняется там, где это совсем не нужно. А там, где нужно стесняться, он хулиганит. Скверный Тыквоголовый бонза…

Фусума тихо раздвинулись, и Юкиэ-сан почтительно подала бонзе чашку чая. Во всякое другое время бонза не упустил бы случая сказать по этому поводу какую-нибудь гадость, но сейчас при виде цветущей девицы, которая церемонно, по всем правилам школы Огасавара, изученным в гимназии, протянула ему чашку, он растерялся окончательно. Юкиэ-сан хихикнула и снова неслышно удалилась. Видимо, при одинаковом возрасте женщины более развиты, нежели мужчины. Юкиэ-сан гораздо смелее бонзы. И ее хихиканье было особенно выразительно после только что пролитых горючих слез.

После того как Юкиэ ушла, обе стороны некоторое время сидели молча. Наконец хозяин решил, что это уже похоже на самосозерцание с целью совершенствования духа, и раскрыл рот:

– Как бишь тебя?

– Фуруи.

– Фуруи? Ага, Фуруи. А дальше? Имя?

– Фуруи Буэмон.

– Фуруи Буэмон… Угу… Да, имя довольно длинное. Несовременное имя. Старинное имя. Ты, кажется, в четвертом классе?

– Нет.

– В третьем классе?

– Нет. Я во втором классе.

– Во втором «А»?

– Нет, «Б».

– «Б»? Значит, ты в моей группе? – удивленно сказал хозяин.