Ваш покорный слуга кот

— В том-то и дело. В этом вся трудность. Это называется сравнительным языкознанием.

— Ну что ж, — хозяйка была умна и не интересовалась такими глупостями. — Ну, и разобрались?

— В таком важном вопросе быстро не разберешься, — ответил хозяин, пережевывая печеную рыбу. Затем он принялся за тушеную свинину с картофелем. — Это что, свинина?

— Да, свинина.

— Хм… — произнес хозяин с величайшим презрением, проглотил кусок и протянул жене чашечку. — Выпью-ка еще одну.

— Что-то вы сегодня много пьете. Глядите, как покраснели.

— Ну и буду пить. Да, ты знаешь, какое слово самое длинное в мире?

— Знаю. Саки-но-кампаку-дадзё-дайдзин.

— Это имя. А я спрашиваю о самом длинном слове.

— Длинное, когда пишется по-европейски?

— Да.

— Не знаю. Хватит вам пить. Принимайтесь за еду.

— А вот буду пить. Хочешь, скажу самое длинное слово?

— Скажите. И кушайте, пожалуйста.

— Вот оно: архаиомелесидонофруникерата [128].

— Белиберда какая-то.

— Не белиберда, а греческий язык.

— И что же это значит по-японски?

— Значения не знаю. Знаю только, как пишется. Если писать размашисто, можно растянуть на три с половиной вершка.

Странно, то, что люди обычно говорят только спьяна, он говорит в трезвом состоянии. Впрочем, сегодня он много выпил. Уже четыре рюмки вместо обычных двух. У него и после двух рюмок сильно краснеет физиономия, а сегодня она пламенела, как раскаленная кочерга, и ему, видимо, было нехорошо. Но он, очевидно, не собирался на этом остановиться и снова взялся за рюмку:

— Еще одну!

— Хватит с вас, — сердито сказала хозяйка. — Вам будет дурно.

— Пусть будет дурно. Надо привыкать. Омати Кэйгэцу сказал: «Пей!»

— Подумаешь — Кэйгэцу! — по мнению жены, знаменитый Кэйгэцу не стоил ни гроша.

— Кэйгэцу — это первый критик нашего времени. Он говорит «пей!» — значит, нужно пить.

— Ерунда все это. Пусть он не лезет не в свое дело, этот Кэйгэцу или Байгэцу, как его там… Что за чушь, пить, чтобы потом мучиться?

— Не только пить. Он говорил еще: «Общайтесь, гуляйте, путешествуйте».

— Ужас! А еще первый критик называется. Семейному человеку предлагает гулять…

— Гулять — это хорошо. Я и без Кэйгэцу гулял бы, если бы были деньги.

— Хорошо, что их нет. Вот был бы ужас, если бы вы начали теперь гулять.

— Ну, если ты говоришь, что ужас — не буду. Но зато заботься о муже как следует и угощай получше.

— Лучше того, что я подаю, у нас нет.

— Так уж и нет? Ладно, обязательно стану гулять, как только заведутся деньги. Ну, на сегодня хватит, — сказал хозяин и попросил рису. Кажется, он съел три чашки риса. Мне же достались три кусочка свинины и голова печеной рыбы.

Глава VIII