«Ваш во имя революции»

Через двадцать семь дней «Снарк» достиг острова Оаху, входящего в группу Гавайских островов. Все эти дни Джек упорно трудился: управлялся с парусами, стоял, наравне со всеми, на вахте и ежедневно, устроившись на крышке переднего люка, писал свою неизменную тысячу слов. Для Джека и Чармиан путешествие было тяжелым, так как почти вся команда шхуны, включая и ее капитана Роско Эймса, оказалась неприспособленной к длительному океанскому плаванию: матрос и повар страдали от морской болезни, а капитан не знал, как рассчитать курс. Джеку пришлось в срочном порядке постичь эту хитрую науку, а Чармиан освоила обязанности матроса.

Пребывание Лондонов на Гавайских островах затянулось. Шхуну долго ремонтировали и приводили в порядок, пришлось также сменить капитана и двух других членов команды. Лондон не хотел терять времени: он осматривал острова, знакомился с обычаями местных жителей, неделю прожил в колонии прокаженных. И конечно же, писал очерки и рассказы, а также продолжал работать над новым романом, который начал во время путешествия. У него было отличное настроение, несмотря на все неурядицы, и работа спорилась.

«Снарк» покинул Гавайские острова 7 октября 1907 года. Капитаном шхуны теперь был не любитель-яхтсмен, а дипломированный мореход Уоррен, охотно сменивший камеру каторжной тюрьмы, где он находился по обвинению в убийстве, на палубу шхуны, принадлежащей модному писателю. Из тюрьмы его освободили по ходатайству Лондона. Были теперь на шхуне и профессиональный матрос, и квалифицированный кок.

Путь «Снарка» лежал на Маркизские острова. Джек сам выбрал этот курс и теперь, на свободе, начал изучать инструкции вождения парусных судов в южных широтах Тихого океана. К своему великому изумлению, он узнал, что до сих пор ни одно парусное судно не проходило по задуманному им маршруту: считалось, что из-за экваториальных течений и юго-восточных пассатов парусник с Гавайских островов вообще не может достигнуть Маркизских островов. Джека это только раззадорило.

«Невозможное не остановит «Снарка», — заявил он команде, и шхуна продолжала путь по пустынным просторам океана. Прошло долгих шестьдесят дней — шестьдесят дней тяжелого труда и борьбы со стихией, — прежде чем «Снарк» достиг острова Нунухива (Маркизские острова).

«С берега доносилось блеяние диких коз, и воздух был душен от аромата цветов. Переход был закончен. В шестьдесят дней мы проделали этот путь от одной земли к другой через пустынный океан, на горизонте которого никогда не встают паруса встречных кораблей».

На суше путешественники долго не могли привыкнуть к тому, что под ногами у них неподвижная твердая земля, а не шаткая палуба шхуны. Они сняли комнаты в том самом доме, в котором часто проводил вечера Роберт Льюис Стивенсон в дни своего пребывания на Маркизских островах. На следующий же день они отправились осматривать долину, описанную Мелвиллом в его повести «Тайпи». Во время путешествия Джек читал вслух эту повесть своим спутникам. Все жаждали поскорее увидеть тайпийцев, отличавшихся, по свидетельству Мелвилла, «изумительной физической силой и красотой».

Увы, путешественников ждало разочарование: «Вся эта мощь и красота безвозвратно исчезли, и долина Тайпи превратилась в прибежище горстки жалких созданий, пожираемых проказой, слоновой болезнью и туберкулезом. Жизнь а этом изумительном саду зачахла и исчезла». Такова была цена, которую заплатили местные жители за вторжение колонизаторов. Джек Лондон описал свои впечатления от посещения долины в очерке, который он также назвал «Тайпи».

После двенадцатидневного пребывания на Маркизских островах «Снарк» отбыл на Таити, где Лондонов ожидала почта. Из газет Джек узнал, что «Снарк» давно уже считают погибшим. Сан-францисские моряки объясняли газетным репортерам, что другого нечего было и ждать. «Снарк» плохо спланирован и плохо оснащен. В статьях выражалось сожаление по поводу гибели многообещающего даровитого писателя.

Джек мог бы вволю посмеяться над досужими вымыслами, если бы не узнал из писем, что его финансовые дела совершенно расстроены. Он невольно вспомнил утверждение одного из своих добрых знакомых: «Хозяин в отлучке — дела в беспорядке».

Лондон оставляет яхту на попечение команды, а сам с Чармиан отправляется ближайшим пароходом обратно в Калифорнию. Журналисты и его знакомые не могли оправиться от изумления, узнав, что он прибыл в город на борту пришедшего с Таити парохода «Марипоза».

Чтобы положить конец слухам, Лондон объявил, что он пробудет в Сан-Франциско всего лишь восемь дней и вернется на Таити на той же «Марипозе» 3 февраля 1908 года, чтобы продолжить свое путешествие на «Снарке». Друзья пытались отговорить его, но тщетно. Он пылко уверял их в том, что время, проведенное на «Снарке», — самые счастливые дни его жизни.