Ваша до рассвета

Беквит оторвал взгляд от Габриэля и рывком пришел в движение, а миссис Филпот встала и взяла один из чистых шейных платков, висящих на овальном зеркале. Саманта выхватила платок из ее руки и прижала к горлу Габриэля. Хотя его рана все еще кровоточила, кровотечение вроде бы замедлялось. Саманта могла только молиться, чтобы это происходило не из–за того, что он умирал.

Жестом попросив миссис Филпот посмотреть за шейным платком, Саманта схватила Габриэля за плечи, желая удостовериться, нет ли у него других кровоточащих ран. Ей понадобились все ее силы, но с помощью домоправительницы, им удалось перевернуть его на спину и положить в руки Саманты. За исключением случайных царапин и сердито–красного разреза его шрама, его лицо было мраморно–белым.

– Глупый, упрямый дурак, – отрывисто пробормотала она. – Посмотрите, что вы сделали с собой.

Его ресницы затрепетали, медленно открывая колдовскую зелень его глаз. Когда он повернул голову и посмотрел на нее прозрачно–ясным взглядом, у Саманты перехватило дыхание. Его глаза медленно закрылись снова, словно он понял, что это было бессмысленно.

– Это вы, мисс Викершем? – хрипло прошептал он. – Я вызывал вас.

– Я знаю. Она убрала волосы с его лба. – Я здесь. Я больше никуда не уйду.

Он нахмурился.

– Я собирался сказать вам идти прямо к дьяволу.

Саманта улыбнулась сквозь туман слез.

– Это приказ, милорд?

– Даже если бы это был приказ, вы бы все равно ему не подчинились, – пробормотал он. – Дерзкая девчонка.

Когда Габриэль снова потерял сознание и его голова безвольно откинулась ей на грудь, Саманта решила, что, должно быть, это упадок сил сделал его оскорбление так похожим на ласку.

* * * 

Когда спустя два часа доктор Тадеуш Гринджой появился из спальни Габриэля, все слуги поместья графа несли молчаливую вахту в коридоре. Миссис Филпот сидела на стуле, прижимая к дрожащим губам носовой платок. Несчастный Беквит стоял по стойке смирно около нее, а остальные слуги столпились на площадке лестницы и шептались между собой.

Только Саманта стояла в полном одиночестве. Несмотря на то, что доктор разрешил служанкам смести осколки стекла, а лакеям перенести Габриэля на кровать и срезать его пропитанные кровью бриджи, он не позволил никому присутствовать при осмотре пациента, в том числе его медсестре.

Он мягко затворил за собой дверь, и Саманта вышла вперед, на ней по–прежнему был испачканный кровью дорожный жакет. Она задержала дыхание, боясь, что врач подтвердит ее самые худшие опасения.

Взгляд доктора прошелся по скорбным лицам.

– Я думаю, мне удалось остановить кровотечение. Стекло повредило его яремную вену. На дюйм глубже, и он стал бы еще одним именем в семейном склепе Ферчайлдов. – Доктор покачал головой, длинные седые бакенбарды делали его похожим на пожилого козла. – Он очень удачливый парень. Должно быть, кто–то сверху за ним сегодня присматривал.

Вздох облегчения пронесся среди слуг, но никто из них не встретился глазами с Самантой. Она точно знала, о чем они думали. Она была медсестрой их хозяина. Это она должна была за ним присматривать. А она оставила его одного, бросила как раз тогда, когда он больше всего в ней нуждался.

И словно услышав ее мысли, доктор рявкнул:

– Вы его медсестра?

Стараясь не вздрогнуть, Саманта кивнула.

– Да, я.

Он кашлянул, показывая, что он думает об этом.

– Девчушке вроде вас следовало бы искать себе мужа, а не запирать себя вместе с больным в четырех стенах. – Он резким движением открыл свой чемоданчик и вручил ей коричневую бутылочку. – Дайте ему немного, чтобы он хорошо спал ночью. Держите рану в чистоте. А его не выпускайте из постели, по крайней мере, три дня. Его седые брови сошлись над массивной переносицей. – Это ведь не будет для вас слишком сложной задачей, правда, крошка?

Когда в ее воображении вспыхнула непрошенная и шокирующая картина с ней и Габриэлем, голыми катающимися по темно–красному атласу, Саманта к своему ужасу осознала, что краснеет.

– Конечно, нет, сэр. Я прослежу, чтобы он выполнял все ваши указания.

– Проследите, мисс, и тогда этот молодой и сильный товарищ быстро встанет на ноги.

Доктор защелкнул чемоданчик и стал спускаться вниз по лестнице. Слуги перестали перешептываться, на их лицах отразилось облегчение.

Будучи очень осторожным, Беквит подождал, пока остальные слуги не покинут пределы слышимости, и незаметно подошел к Саманте.

– Вы все еще хотите, чтобы лакей отнес ваши вещи?

Она поискала, но не смогла найти даже намека на насмешку в добрых карих глазах дворецкого.

– Не думаю, Беквит. А сейчас, извините меня, – сказала она, благодарно пожимая ему руку, – Думаю, я нужна вашему хозяину.

* * * 

Саманта провела ночь, вовсю играя в медсестру Габриэля – проверяя, не появилась ли кровь на повязке, давая ему лауданум, когда он начинал стонать и метаться, и нежно проверяя его лоб на наличие лихорадки. К рассвету на его щеках появился намек на цвет. И только тогда она посмела откинуть голову на спинку кресла, которое перетащила к его кровати, и дать отдых измученным глазам.