Ваша карта бита

Перемена настроения началась на остановке троллейбуса, в гуще теснящегося спина к спине народа. Он ведь забыл, когда и на метро-то в последний раз ездил. И почувствовал вдруг, морщась от тесноты и необходимости вдыхать нечистый выдох рядом стоящего, что на самом деле никакой он не Бонза, так это все бред наркомана, не более, а просто Сергей. Сергей Ивлев. Сережа, которого мать порола за четвертные «неуды», Серега, которому сам сержант показывал, как драить зубной щеткой унитаз в казарменном сортире, Серый, для которого корешок-хлеборез в зоновской столовой с риском для себя заначивал лишнюю пайку масла, Сергей, за хорошую цену покупающий «зачет» и вместе с ним расположение сучонка-преподавателя на весь следующий семестр.

Впрочем, к этому времени он был уже Бонзой. Имел свое «дело», доходы и «крышу». И сам являлся «крышей» для кое-кого из таких же «деловых», но только меньшего, чем он, масштаба. Начало. А точку едва не поставили сегодня. И кто? Держатель бани и косячка бл. ей общего пользования! И где? В заштатном, занюханном провинциальном Тарасове. Это все равно, что большую часть жизни ездить на «Мерседесе», а погибнуть, попав под колеса «Запорожца». Сравнение избитое, но точное.

От таких мыслей Бонза впал в тоску и неожиданно для себя оделил сотенной бумажкой старика-нищего, протягивающего красную большую руку к выходящим из троллейбуса людям. И даже обернулся к нему с улыбкой, услышав за спиной радостное:

— Мил человек, у меня сдачи не будет!

«Лирика!» — думал Сергей, стоя у дверей спорткомплекса «Молодость» и любуясь голубыми просветами на небе.

Начав таким образом, от задуманного не отказываются, а потерпев на первый раз неудачу, повторяют попытку, но уже наверняка. Сергей это понимал с достаточной, чтобы не испытывать глупых надежд на лучшее, глубиной. Он приговорен, это точно. Знать бы наперед, чего ждать теперь, после взрыва?

«Что же мне теперь, бежать?»

Внутри колючим ежом шевельнулся отголосок злости и тут же затих, растаял под скупыми лучами проглянувшего на минуту между облаками солнца. Захотелось заложить в карманы несколько банок лучшего пива, отойти на недалекую отсюда набережную хорошей русской реки Волги и стоять там в одиночестве, прислонив зад к парапету, до вечера или до тех пор, пока не заболят от неподвижности ноги.

«Что со мной? — Сергей тряхнул головой, отгоняя наваждение, и с усилием вернулся к полезному для себя расчету, уже приходившему в голову, но из-за злости не осмысленному как должно: — Бежать, конечно, пошло, но просто. Весь вопрос в том, куда бежать и, главное, как? Если Андрей сам затеял меня убрать, а смысл в этом для него есть: один — не двое, меньше риска завалиться, когда, после суда над Джулаевым, компетентные начнут расследование „наезда“ на братьев Степановых, то достаточно устроить здесь шороху и сгинуть в Питер. Если же нет… — Бонза повернулся и медленно двинулся к стеклянным дверям спорткомплекса, — …если Скопцу рекомендовано мочкануть меня, когда минет нужда в услугах, то в Питере не спасешься. Не отсидишься. Не утешишься».

Он, войдя в просторное светлое фойе, увешанное по стенам плакатами, спортивными и музыкальными афишами и рекламами фирм, арендующими здесь помещения, повернул к лестнице, ведущей в подвал, к сауне, массажным кабинетам и бильярдной.

«Вот это и надо выяснить, — и пообещал себе Бонза уверенно и определенно: — Выясню. Даже если для этого придется кишки из Скопца через рот вытянуть. Я сам себе дороже».

* * *

Сигнал «маячка» степановской «Волги» вел меня через городской центр к парковому району. Следовать за ним стало совсем просто, когда я догадалась, куда надо ехать. Догадка меня сначала слегка обрадовала, потому что теперь можно не бояться потерять черную «Волгу», а потом огорчила. Бонза мог везти Степанова к своему напарнику только в одном случае — если, несмотря на мои усилия, между ними сохранились доверительные отношения. Стало быть, не поверил мне Ивлев и даже взрыв машины его ни в чем не убедил. Конечно, надо было рвануть ее, чтобы и ему досталось, а так, особенно по зрелом и спокойном рассуждении, шито все белыми нитками. Но все дело в том, что нужен он мне дееспособным, а не в виде куска мяса на больничной койке. Рассчитать же момент подрыва заряда таким образом, чтобы подопечного просто швырнуло, ударило об забор, в реальных условиях невозможно даже для Базана.

И вообще, если Бонза везет Степанова к Скопцову, то мои дела обстоят из рук вон плохо. Заполучив Павла Ивановича, эти двое немедленно объединятся и откроют на меня такую охоту, что небо с овчинку покажется. Как бы там ни было, а к особняку ехать нужно. Пленение Степанова теперь теряет для меня всякий смысл, и освободить его следует во что бы то ни стало. Как для пользы дела, так и для того, чтобы не остаться в долгу перед Павлом Ивановичем. Как-никак, я завербовала его сегодняшним утром. Правда, «втемную».