Ваше хвостатое высочество. Том 2 (СИ)

— Впервые встречаю такое благородство! — выдал король, с трудом справившись с удивлением. — Со своей стороны клянусь оказывать всю посильную помощь в благих начинаниях! — тут уже Лика уронила челюсть чуть ли не в берцы. Что это ее папаша такое сморозил??? Подобные формулировки много чего означать могут вплоть до клятвы вечной верности. — А сейчас я должен опять сменить ипостась, ибо в этой без обуви далеко не уйду.

Король снова повернулся спиной к уставившейся в горизонт дочке, снял штаны и через несколько секунд рядом с нами стоял большой черный барбос. Обратный процесс, прямо скажем, не отличался повышенной привлекательностью. Мы перекинулись с Ликой парой слов (выяснилось, что вернулись мы примерно в то время, из которого она перенеслась в мой мир, ибо король утверждал, что просидел в пещере не более нескольких дней), быстро собрали рюкзаки, свернули пенки и пошли. На сей раз король шел посередине под моим присмотром. Привалы устраивали почаще, как только я замечал, что что король начинает путаться в лапах. Лике в свое время было проще — валяйся под крыльцом и лопай от пуза. До марш-бросков по пересеченной местности дело дошло куда позже.

Вскоре после очередного привала я заметил необычное растение. Похоже на пальму, высотой 7–8 метров, но нижняя часть ствола утыкана не остатками высохших листьев, а как бы толстыми зелеными треугольными чешуйками эдак в треть охвата ствола, накладывающимися друг на друга. Верхняя же часть была вполне типичной для кокосовой пальмы, только «зонтик» из листьев намного меньше, почти символический. А это дерево мне что-то остро напоминало…

— Лика, а что это? — указал я на неизвестный мне вид флоры. Она обернулась и отследила мой взгляд.

— Та самая зеленница! Помнишь, я тогда у картины застряла?

— Забудешь такое… Импрессионист Моне впечатлил тебя до мозга костей, пришлось практически за шкирку оттаскивать! — ехидно ухмыльнулся я, вызвав ответную улыбку. Король задумчиво наблюдал за этим диалогом, но не счел нужным вмешиваться.

После первой зеленницы такие деревья стали появляться все чаще, уже не вызывая удивления. Вскоре мы вышли на дорогу. Судя по следам по ней регулярно перемещался гужевой транспорт, запряженный чем-то типа лошадей и быков или буйволов, а также верховые. Пешие путники тоже встречались, но явно нечасто. Их следы практически терялись среди всех остальных. Еще через час вдали появилась какая-то повозка и мы поспешили спрятаться за куртинкой деревьев неподалеку от дороги. Лика поглядывала в просвет между стволами и вдруг выскочила на дорогу, размахивая руками.

— Мопс, остановись!

Запряженная парой лошадей телега остановилась и с нее соскочил сияющий, аки солнышко, мужик. Ну и шкаф… Королю до него было чуть ли не дальше, чем мне до короля. Халк отдыхает. А в четвероногом виде, наверняка, и любой алабай.

— Лайка, нам сказали, что ты погибла! — завопило это чудовище так, что ощутимо вздрогнула даже земля плод ногами и сграбастало Лику в объятья. Лапки, аднака… Из-под них фактически торчали жесткий черный хвост и берцы. Ну, еще чуток штанов. Все остальное, вместе с немаленьким рюкзаком, благополучно исчезло в этой паре ладошек. Король наблюдал за этим покушением на превращение Лики в портрет друга спокойно и даже с намеком на улыбку. Но все же шагнул вперед.

С опознанием короля проблем не возникло, так что Мопс отцепился от Лики. Оба обменялись приветствиями и младший приступил к торжественному исполнению какого-то очередного протокола. Забавно, кстати, он короля даже на четырех лапах с первого взгляда признал. Или они тут друг друга все лично знают в обеих ипостасях или есть какие-то незаметные мне признаки.

Пока Мопс трепался, выяснилось, что этот родственник Халка является еще и дальней родней Лики по материнской линии. Формально это какой-то отпрыск одной из младших ветвей герцогов Тайганских, а потому официально именовался Мопсом, лордом Тайганским. Лике от приходился каким-то примерно десятиюродным племянником, что не мешало им в детстве вместе с остальными девицами и еще несколькими друзьями. распугивать рыбу в местных речках и устраивать прочие безобразия, половину из которых придумывала Лика, а вторую — этот самый Мопс. Остальные просто не обладали необходимыми неугомонностью и знаниями для планирования поистине внушительных пакостей…