Ваше Сиятельство 10

«Эверест» так и висел над центром столицы на высоте полутора километров, в той зоне, где допустимо длительное зависание. Я поднялся на верхнюю палубу, желая испытать кухню виманы, заодно исправить божественную оплошность: ведь Артемида меня лишь напоила кофе. Оливки и вяленые томаты — это вообще не еда, тем более если учесть сколько калорий потратило мое юное тело, кувыркаясь с Арти в постели. У меня даже был соблазн сказать Охотнице: еще один такой завтрак, и я на тебе не женюсь. Шутка, конечно, потому как у богов со смертными брак не в моде. Хотя, кто знает, как оно сложится дальше. Если Арти возвысится, начнет продвигать свои законы, то все может быть. А у Артемиды такие замашки есть: сама сказала, что хотела бы отменить многомужество. Там того и гляди случится на Небесах жуткая феминистическая революция. Думать об этом, конечно, смешно, но до тех пор, пока такие порядки кажутся невозможными.

Я открыл холодильник, зная, что нам еще на базе «Сириуса» в него кое-что положили, так сказать, на дорожку. Нашел приличный кусок сыра в упаковке Ивановских сыроварен, ломоть ветчины по-ростовски, какие-то консервы, склянки с соусами и перепелиные яйца. Вот спрашивается, нахрена перепелиные? Впрочем, не мне в ними мучится, а моему автоматическому повару. Я выложил на столике коробочку с этими самыми яйцами, ветчину, сыр и, нажав большую синюю кнопку, дал команду:

— Ну-ка, друг, замути яичницу с ветчиной. Сыр просто порезать. Порезать тонко. Кофе сделать черный, крепкий. Две ложки сахара. Подать с улыбкой.

Раздалось жужжание и… Ничего не произошло. И когда я хотел возмутиться, раздался кроткий женский голосок:

— Что такое «замутить», ваше сиятельство?

Ну, вот хоть с половыми особенностями этого повара прояснилось — баба.

— «Замутить», значит «приготовить», — пояснил я. — А у тебя мозги вообще чьи?

— Производства «Камские сервисные машины». Сделано в городе Усолье, — пояснил мне тот же милый голосок.

Вообще-то я имел в виду другое. Какие именно мозги встроили в логический блок: мозг попугая, кролика или какого-нибудь опоссума. Но, ладно, это совсем не важно. Этими глупостями пусть Ковалевская занимается — она такое любит. Я смотрел как манипулятор аккуратно извлек два яйца из коробочки, одновременно второй поднял крышку стола и вытянул оттуда пластиковую емкость с оливковым маслом. Настороженный голосок спросил меня:

— Вам, ваше сиятельство, яичницу из двух или трех яиц? Желтки размешивать?

— Из десяти, дорогая! Разве я похож на младенца?

— Нет, не похожи. Вам примерно лет двадцати, и по моим данным вы родились…

— Стоп! — прервал я повариху. — Не надо мне рассказывать мою автобиографию. Запомни главное: у меня все в порядке с аппетитом. И эти крошечные перепелиные яйца мне надо в количестве не менее десяти. Кстати… — тут мне на ум пришла оригинальная идея и я просил: — А у тебя когда-нибудь были свои яйца? В смысле, несла ты яички?

Повисла тишина… Причем тишина этакая трагическая. В глубине механизма, скрытого алюминиевой панелью, что-то заскрипело, затрещало, потом послышались всхлипы, похожие на плачь девушки.

— Зачем вы это спросили, Александр Петрович? — тоненький голосок дрогнул и снова наступила тишина. Теперь уже мертвая.

На панели мигал красный индикатор, сигнализируя о выходе из строя блока когнитивных функций. Вот так, наелись перепелиных яичек. Жаль… Теперь это уже проблема Ольга Борисовны — пусть разбирается с ранимой душой кухонного робота. Но при всем этом хоть одну пользу я извлек. Даже две. Первое: я понял, что в глубине этого автомата, скрыт мозг какой-то птицы. Иначе от чего такая реакция на вопрос о яйцах при приготовлении яичницы? И второе: страсть к гениальным идеям от Талии Евклидовны передалась мне. Это закономерно: я же ее ближайший друг, если не считать Родерика.

Я вытащил из шкафа новую сковороду, поставил на электроплиту и налил немного масла. Со вторым завтраком пришлось справляться своими силами. Конечно, я мог отправиться домой и пожаловаться на то, какой я голодный Ксюше или Надежде Дмитриевне, но маг Астерий не привык отступать. Скоро на сковороде зашкворчали кусочки ветчины, рядом появились желтые глазки перепелиных яиц числом десять. Пока я занимался готовкой, втягивая носом аппетитнейший запах, пришло сообщение от Ленской. Я включил его и услышал голос Элизабет:

«Демон мой, здравствуй! Чего ты такой суровый? Случилось что-то? Света даже боится с тобой говорить. Пожалуйста, будь мягче с ней. Сейчас верну ей эйхос», — с минуту длилось молчание, кажется, дамы перешептывались. Видимо, Ленская чувствовала, что между нами что-то не так, чувствовала мой настрой и хитро заручилась поддержкой Элизабет. Расчет верный, потому как с Элиз с недавних пор очень хорошие отношения. Мы научились понимать друг друга. У нас с ней этакое ментальное единение, почти гармония.

Наконец что-то зашелестело и послышался голос Ленской, чуть приглушенный: