Ваше Сиятельство #2

— Очень хорошо понимаю, но есть два препятствия. Первое из них — это тот самый Урочеев. Вы, Борис Егорович, знаете лучше меня: любое строительство виман или их модернизация для нужд армии и потребностей империи утверждается им. Если в его ведомство предоставить наш эрминговый преобразователь, то решение по нему они намерено затянут, пока не поймут принцип работы — а они его не поймут, — сказал я. — И если Урочеев…

— За это не беспокойтесь, — прервал меня Ковалевский. — Мы этот вопрос решим без всяких урочеевых. Боевые виманы будут переоборудованы в обход Ведомства Летающих Машин и без привлечения казенных денег. Скажу вам более в этом направлении мы начали двигаться еще полгода назад. Кроме вашей разработки у нас, не без помощи Жоржа Павловича, имеются некоторые интересные новшества для воздушного флота.

— Тогда второе препятствие: эрминговыми преобразователями эффективно можно оборудовать лишь небольшие воздушные корабли с силовой установкой на одном кристалле цодия. Максимум на двух — но тогда будет лишь половинчатый эффект. Боевые виманы классом выше среднего воздушного катера, увы, имеют в основе более двух кристаллов. К примеру, генераторы корвета питаются от двенадцати кристаллов и более, в зависимости от модели, — я видел, как князь нахмурился, видимо не слишком довольный, что я ему рассказываю, как малолетнему школьнику то, что он скорее всего сам знает. Тогда я кратко объяснил суть проблемы: — Если поставить наш преобразователь под каждый кристаллу силовой схемы, то между ними не будет согласования. Они все должны работать в мгновенном резонансе.

— Я уже думал над этим, — высказался Голицын. — Увы, да. Была надежда, что ты знаешь какое-то решение.

— И никак не получится? — князь помрачнел.

— Нужно хорошо подумать, Борис Егорович. Не смею обещать, но, возможно, удастся решить эту проблему. Только вместе с ней вырастает другая: чтобы обеспечить преобразователями виману класса эсминец или крейсер, мне не хватит и суток беспрерывного труда, — я даже тяжко вздохнул, представляя себя за подобным занятием. Не хватало еще Астерию превратиться в станок по производству оборудования для военных виман. А там дальше и для водного флота та же услуга потребуется. И, конечно, для боевых роботов — там вообще, непочатый, край работы. От такой перспективы приложения талантов Астерия мне стало смешно. И я подытожил: — В общем, понимаю, насколько это важное дело. Буду усиленно думать, как все это можно решить. Вам, господа, стоит рассчитывать, что какое-то приемлемое решение будет найдено.

— Вы уж постарайтесь, Александр Петрович, — Ковалевский как-то особенно добро посмотрел на меня.

Все-таки его глаза совсем не похожи глаза Ольги. В мать она. И мать у нее редкая красавица. А Бориса Егоровича начиная с сегодняшней встречи я начал уважать особо. Все же не даром он князь и заслуги их рода перед империей вовсе не пустой звук. Хотя у Ковалевских в роду заметное место занимали поляки, у самого Бориса Егоровича истинно русская душа.

— Но это не все вопросы, — вступил в разговор притихший Голицын. — Насколько мы знаем, Сань, ты собираешься поступать в суворовку, что в Редутах?

— Верно. По специальности вождение и навигация летающих машин, — подтвердил я. — Это мое желание с детства. И, как вы знаете, желание отца, видеть меня капитаном воздушного крейсера.

— И может даже адмиралом нашего громового флота, — строгое лицо князя улыбнулось. — Мы бы, господин Елецкий, хотели бы несколько повлиять на ваш выбор.

Я снова насторожился. Вот не люблю, когда кто-то лезет в мои планы, даже если из благих побуждений.

— Тебе наше предложение, Сань, более чем понравится, — вставил граф Голицын, заметив на моем лице зачавшееся несогласие. — Мы бы хотели, чтобы ты исполнил еще более горячее желание твоего отца и моего самого большого друга, которого, увы, больше нет с нами. Я ни на день не забываю о главном деле его жизни: разгадке тайны древних виман, арийских и еще более ранних. Твоему отцу с самого начала чинили препятствия в его работе, но он много лет упорно шел к цели. Увы, неожиданная смерть остановила его. Мы с Борисом Егоровичем очень хотели, чтобы ты продолжил его дело. Причем приступил к нему как можно раньше. Вся необходимая поддержка тебе будет оказана. Скажу более, ты будешь не один.

— И для начала вот что, — Ковалевский не мог долго усидеть на месте безучастным. Он открыл саквояж и достал коробку, обшитую бархатом. — Посмотрите это, Александр Петрович… Открывайте, открывайте смелее.

Ногтем я подцепил защелку, откинул крышку. Внутри лежало нечто, бережно завернутое в тонкий бархат. Осторожно развернув ткань, я увидел пластины из черного металла, скорее всего древней разновидности черной бронзы, которую делали с примесью орихалка. Подняв первую пластину, я провел пальцем, по рельефным знакам, сияющих золотистым блеском. Задержал внимание на змее, огибавшей древний текст. У меня замерло сердце…

— Те самые Свидетельства Лагура Бархума? — тихо спросил я.