Ваше Сиятельство 5 (+иллюстрации)

— Да. Мне было неприятно. Мне было больно, что ты так плохо думаешь обо мне. Алекс, я могу быть очень хорошей женщиной. Ты меня просто не знаешь, — она сделала еще шажок и теперь почти касалась меня бедром, в то время как ее грудь, небольшая, но очень аппетитная в великолепном декольте грозилась оказаться на высоком фуршетном столе.

— Отчего же. Знаю: граф Кальвер, капитан Картер, Эндрю и даже твой любимый брат Майкл, — перечислил я известных мне любовников чеширской кошки.

На лице Элизабет сразу разлилась обида. Баронесса поджала губы, отвернулась к площадке, где выступали комедианты.

— Да, я плохая женщина. Я очень плохая, — сказала она после затянувшегося молчания. — Ты тоже будешь презирать меня? Будешь ненавидеть как и все?

— Нет, Элиз, — я поманил ее пальцем и сказал тихо: — Твоя пизда — это твое личное дело. Но до тех пор, пока из-за нее никто не страдает от твоей невоздержанности. До тех пор, пока ты своими поступками не делаешь других людей несчастными.

— А ты ревнуешь? Алекс, скажи, что ты ревнуешь, — она вцепилась в мой рукав. — Пожалуйста, скажи так!

— Ты меня дразнишь, — сказал я и это было почти честно. — Дразнишь, как шлюха, которую хочется крепко отдрыгать.

Ее серые глаза с вызовом и похотью смотрели на меня, она молчала, чуть приоткрыв ротик, и меня тут же встал член.

— Ты можешь это сделать, Алекс. Я согласна быть твоей шлюхой. Может быть потом, ты постепенно начнешь понимать, что я могу быть для тебя, гораздо большим, чем просто шлюха, — миссис Барнс потянулась за кусочком колбасы, и я помог ей, на миг задержав ее руку.

— Прости меня за прошлое, пожалуйста. Прости за Майкла, — тихо проговорила она. — В моей жизни было много ошибок и сейчас я их делаю. Я просто не видела смысла быть другой, но ведь все может поменяться.

— Зачем тебе мое прощение? Ты мне ничем не обязана. Это твое личное дело, ведь мы не любовники, — все это время, я поглядывал за Козельским и мамой. Был позыв подойти и увести ее, но Елена Викторовна такое вторжение восприняла бы крайне негативно, и ситуация стала бы лишь хуже.

— Алекс, я уже говорила, мне очень нужно развестись с Теодором. Я хочу порвать со всем прежним и переехать сюда как Майкл. Пожалуйста, помоги. Только ты достаточно добрый и благородный. Я знаю, что ты лишь притворяешься злым демоном. Ты очень сильный, словно в твоем молодом теле живет бог. Я, наверное, влюбилась в тебя, — проговорила миссис Барнс, тоже поглядывая в сторону графини Елецкой.

— А как же князь Мышкин? У тебя с ним бизнес и кое-что еще, — я на миг перенес внимание на тонкий план. Присутствие Геры по-прежнему ощущалось.

— Бизнес… Бизнес у него с Теодором, а со мной… Он просто заставляет меня сосать его член и проводить неприличные эксперименты со мной. Сначала мне это нравилось. Нравилось, даже когда он мучил меня и дергал за волосы, теперь уже нет. Все равно, он хоть какая-то поддержка. Понимаешь, всякий раз, когда у нас с Теодором портятся отношения, он забирает у меня все деньги. Я не могу с ним даже развестись потому, что у меня нет денег на адвоката. Алекс, я просто погибну там в Лондоне. А Теодор узнал о моих отношения с Мышкиным и теперь точно никогда не отпустит в Россию и больше не возьмет сюда с собой. Ты же не хочешь, чтобы я умерла? — она умоляюще глянула на меня. — Мне больше не к кому обратиться, Алекс.

— Зачем же ты тогда, когда заперлась в номере в ванной, говорила своему Теодору о любовнике, и выдумки о беременности, — спросил я.

— Потому что ты мне в тот вечер вскружил голову. И я была дурой, полной дурой в тот вечер. Конечно, не нужно было это так выставлять перед ним. Сделала только хуже себе, — из ее глаза покатилась слеза.

— Я помогу тебе, Элиз. Сделаем так: скоро Майкл полетит в Лондон по моему заданию. Ты отправишься вместе с ним. Дам тебе деньги на поездку и на адвоката, — я увидел идущего к столу князя Мышкина, похоже он направлялся именно к нам.

— Спасибо тебе, Алекс! Спасибо! — миссис Барнс жарко обняла меня и принялась целовать в щеку и подбородок.

— Ох какие нежности! — расхохотался князь, тряхнув длинными каштановыми кудрями. Он был заметно пьян и очень весел. — Элиз, почему же ты не так тепла со мной⁈ Это, наверное, все магия господина Елецкого! Как же волшебен этот мир! — он круто повернулся, ища взглядом прислугу. — Платон, Анисим, подайте что ли вино!

— Какое интересное совпадение! Здесь все, кто любит мою Элизабет или кого-то не хватает? — с другой стороны к нам подходил не кто иной как Теодор Барнс. Хотя прежде я видел лишь одну его фотографию, но сейчас сразу узнал в заметно пьяном господине мужа Элизабет. — Ах, здесь нет графа Кальвера! Какое упущение! Может отправить ему приглашение в Йорк?

— Кальвера? Вы о ком, Теодор? — князь Мышкин непонимающе уставился на англичанина. — Хотя какая разница. Сегодня мне тридцать! Давайте за эту прекрасную жизнь! За магию и женщин!

Геннадий Дорофеевич взял с подноса бокал, наполненный на две трети рубиново-красным вином, и протянул его мне. Потом взял еще один из оставшихся двух и осушил его в несколько крупных глотков.