Ваше Сиятельство 5 (+иллюстрации)

Родерик в свою очередь тоже понимал, что медлить нельзя. Помня прежний опыт, сейчас важно было обрести новое тело правильно: ухватить часть ментальности уходящего в вечность князя, но при этом взять ее так, чтобы остались лишь важные аспекты памяти — они всегда на поверхности верхней части ментального тела. Немедля, серый маг нырнул в еще тепленькое тело Мышкина. Нырнул отчаянно, вытесняя остатки энергетики прежнего владельца, практически вышвыривая его оттуда. Закрепляясь в теле, серый маг надевал его словно очень тяжелый и тесный костюм — ощущения были очень важны. Именно с их помощью он контролировал процесс вселения. Одновременно он пытался освободиться от того, что ему так мешало быть собой в теле Ерофея рыжего: от этих неприятных физических и умственных привязанностей, а так же от зацепившихся за тело порочных ментальных конструкций. И складывалось бы все ладно, если бы не проекции рук мага-целителя и его наглое вмешательство: все, что Родерик хотел вышвырнуть из княжеского тела, этот настырный докторишка пытался вернуть назад, включая чужеродную энергетику.

— Асклепий! Великий бог-врачеватель! Помоги! — маг-целитель чувствовал, что у него еще есть ускользающий шанс вернуть князю жизнь. Вот только происходило что-то не то: на тонком плане возникли странные возмущение, словно душа князя раздвоилась, при чем она из ее частей отчаянно сопротивлялась его благим усилиям. Целитель взмолился с еще большей страстью, глубже запуская проекции рук в почти мертвое тело: — О, Асклепий, будь милостив! Прошу! Перун Громовержец, дай мне силы!

— Пидорас! — выругался ментально Родерик, и в сердцах ударил электрическим разрядом по рукам назойливого спасателя.

Того изрядно шибануло. Голубовато-серые искры с треском посыпались из растопыренных пальцев мага-целителя и, кажется, даже из глаз. Самого его отнесло к стене. Он так и сел на пол, шапочка слетела с его головы, а скудные волосенки встали дыбом.

Родерик шевельнулся, проверяя насколько он сжился с новым телом. Руки, ноги кое-как слушались, хотя чувствовалось сильное онемение и холод. Но это нормально. Серый маг знал, что так и должно быть поначалу. Сердце редко, но ритмично сжималось — разжималось, толкая кровь. Вот только внутри, почти по всему телу чувствовалась какая-то жуткая мерзость. Наверное, она и была причиной кончины князя. Напился до смерти? Или какой-то яд? Или наркотик? Сейчас это не важно — Родерик запустил стандартную заготовку исцеления физического тела.

— Получилось! — вскричал маг-целитель, вскакивая с пола. — Петрович, ты видишь, получилось! Перун помог!

— Ну ты даешь, Данил! А чего тебя так тряхнуло? Молнии Перуна явно были! Целительные молнии! — Петрович был озадачен. За двадцать лет службы в спасателях он не видел ничего похожего. Никогда эти молитвы, воззвания к богам не работали, даже если орать их в храме подле алтаря, а тут вон оно как!

— Живы, ваше сиятельство⁈ — маг-целитель, подскочил к князю, хватая его свесившуюся руку. — Пожалуйста, живите! Мы сейчас вас мигом в Палаты Надежды на Басманном! Там подключат к живобиостику, промывание сделают!

Родерик, вернее уже князь Мышкин Геннадий Дорофеевич, молчал, торопливо сканируя физическое тело, запуская процедуру магического восстановления — процедуру непростую, забирающую всю его магическую энергию. Вероятно, в случае с таким тяжелым отравлением, эта процедура совпала с естественной процедурой очищения организма. От резкого рвотного позыва князь едва успел приподняться и тут же выдал струю фоленского розового вперемешку с закуской. При чем так неудачно вышло, что все это вылилось на халат заботливого мага-целителя.

— Блядь! — выругался князь. — Полотенце скорее дайте!

— Петрович! Полотенце! — продублировал волю его сиятельства маг-целитель, судорожно очищая испачканный халат.

— Не надо мне в ваши Палаты. Нормально уже мне, — Мышкин выхватил из рук Петровича какую-то нечистую тряпку и принялся обтирать свой костюм. После очищения желудка стало получше. Уже не было прежнего ощущения мерзости, от которой все сжималось внутри, словно там хозяйничала чья-то холодная когтистая лапа. — Давайте в Замоскворечье. Высадите меня на посадочной «Божественной Высоты» — это синяя такая башня, высокая торчит возле Павелецкой.

— Помилуйте, ваше сиятельство, не можем мы так! Раз вас нездоровым взяли, то надо в Палаты доставить или в дом Асклепия, — нервно возразил целитель с аккуратной бородкой.

— Нам за такой извоз влетит потом, — поддержал его маг-целитель, все пытавшийся освободить халат от нечистот. — Еще и под штраф попадем.

Мышкин полез во внутренний карман, достал бумажник, просмотрел его содержимое и чуть не присвистнул от удовольствия: имелось здесь этак тысяч пять с лишним. Конечно, он, когда был еще Родериком, держал в своих призрачных руках гораздо большие суммы, но сейчас эти купюры были для него куда более ценные, настоящие.

— Вот вам, мерзавцы! — он отсчитал пять сотен и положил на край носилок. — Это за труды и компенсация, если оштрафуют. Летим к гостинице «Божественная Высота» и никаких Палат!