Ваше Сиятельство 5 (+иллюстрации)

— Родерик… это точно ты? — настороженно спросила Талия, понимая, что именно этого человека она видела на экране терминала у Елецкого. И именно он снился ей совсем недавно. Это было какое-то невероятное волшебство! Сон превратился в явь! Какое великолепное наваждение!

— Это я, дорогая моя! — подтвердил он. — Ну кто же еще мог так спешить к тебе! Скажи, что я тебе такой нравлюсь! Пожалуйста, не заставляй меня страдать!

Принцесса молчала, приоткрыв рот и разглядывая его.

— Я не барон и не виконт. Я — князь! — он вытащил дворянский жетон.

— Главное, что ты — Родерик! — наконец произнесла она и бросилась к нему.

Они жарко обнялись, и неважно, что на новом князе был нечистый костюм.

— Блядь, с ума сойти! — Талия сейчас не понимала, плачет она или смеется.

Она отошла с прохода, пропуская его в комнату.

— Какая же это жесть, князь Родерик! Ты мне снился! Знаешь, что ты мне снился⁈ А еще у меня отвалился рог! Вот! — она потрясла тем, что было в ее левой руке. — И тот, что на голове шатается. Не быть мне демонессой, ну и ладно!

— За то ты можешь стать женой князя! Я предлагаю тебе руку и сердце! — князь Мышкин несколько неаккуратно припал на одно колено и протянул ей руку.

— Да! Да, Родерик! Я согласна. Я уже очень давно согласна! — она рассмеялась, прижавшись к нему. — Сейчас только папе скажу…

Баронесса не могла стерпеть и, вырвавшись из объятий князя, побежала за эйхосом. Уже была поздняя ночь, но эта новость должна была долететь до отца немедленно!

— Пап! — сказала она, поднеся прибор ко рту. — Все решено! Я выхожу замуж! За князя!.. — она хотела сказать: «Родерика», но вовремя сдержалась и вопросительно глянула на своего возлюбленного.

— Мышкина Геннадия Дорофеевича, — подсказал ей жених.

— За князя Мышкина Геннадия Дорофеевича! — выпалила она. — Жди нас завтра — прилетим на моей вимане! И думай о свадьбе!

Потом, потом чуть подумав, набрала номер Елецкого — он тоже должен знать. Обязательно!

— Елецкий, блядь! — почти прокричала Талия в эйхос. — Ты представить не можешь какая жесть! Я выхожу замуж! За князя! Гену Мышкина! И рога, если что, у меня отвалились!

Глава 19 Если хочется погорячее

— Ну что, жив он? — какой-то молодой мужчина, тронул меня за плечо.

— Жив, — отозвался я, сидя на корточках возле князя и пытаясь ослабить влияние яда на уровне энергетики тел.

Я не целитель, и никогда не стремился им стать. Вполне неплохо мне удается справиться с проблемами собственного физического тела лишь потому, что любые подобные неприятности я купирую собственной сильной энергетикой и умело использую шаблоны магического воздействия на собственный организм. Но с чужим телом все гораздо сложнее. Как говорится: это другое. Тебя просто нет в другом теле, и если ты можешь его отчасти контролировать переносом собственного внимания, то это неглубокий контроль, а главное, он недолговременный.

— Алекс, правда же, ты не дашь ему умереть⁈ — Элизабет была по-настоящему напугана. — Это же был яд? Этот бокал мог достаться любому из нас!

— Надеюсь, они отравлены все! — усмехаясь произнес Теодор Барнс, со злостью глядя на жену, и дальше его понесло: — Здесь все отравлено! И все сдохнут! А ты, моя дорогая шлюха, сдохнешь в самых жутких мучениях! — британец дико засмеялся и пошел в сторону беседки, где еще недавно играл оркестр и несколько пар безмятежно танцевало «Тобольскую Принцессу».

— Спасателей и полицию вызвали? — спросил кто-то и этот вопрос снова был обращен ко мне, словно я здесь за все отвечал и всем распоряжался.

Я не ответил. Встал, зная, что больше ничем не могу помочь князю Мышкину, и направился к выходу из террасы. Если Служба спасения прибудет достаточно быстро и там окажутся нормальные специалисты, то есть шанс, что князя спасут.

В голове вертелась мысль: «Неужели произошедшее — происки Геры? Снова она хитро подсунула кому-то коварную мысль? Кому? Барону Теодору Барнсу?».

Конечно, у Теодора был мотив. Еще какой мотив — мотивище! И его нездоровая радость из-за случившегося как бы бросает на мужа Элизабет тень. Возможно, вино отравлено во всех бокалах, стоявших на подносе — их было пять. Если господин Барнс думал, что я — любовник Элизабет и знал о ее нескромных связях с Мышкиным, то яд в вине — вполне удобный способ расправиться с нами всеми одним махом. И тогда здесь действительно не хватало графа Кальвера и еще кое-кого, о ком Теодор, возможно, не знал. Но, с другой стороны, такое убийство не делается спонтанно. Оно должно быть спланировано, подготовлено. Не мог же господин Барнс все время носить в кармане яд и ждать именно такого случая. И не стал бы он сильно напиваться, идя на столь серьезный и безумный шаг, тем более при этом не стал бы выражать так явно свою радость. Мне не верилось в виновность Теодора, хотя все вокруг перешептывались, обвиняя именно англичанина. Так было потому, что многие стали свидетелями скандала между Элизабет и ее мужем. Появившись на вечеринке позже других, я этого скандала не застал, но знал, что он случился.