- Я подумаю, - я улыбнулась. Обида на женщину прошла.
А дальше мы совместно нарисовали наряды для моего мужа, которые надевались поверх любой сорочки. Вопрос был лишь в том, успеет ли женщина к балу? На что она заверила, что успеет. У неё имелись вышивальщицы в работницах, так что останется лишь раскроить ткань, а потом сшить.
На этом мы и расстались.
Голова у меня гудела, в глазах рябило от выбора всевозможных образцов тканей, украшений, тесьмы.
"Мирчик, забери меня..."
Сознание поплыло. Меня кто-то подхватил на руки прежде, чем я отключилась.
- Яся, Ясенька, - голос любимого настойчиво звал меня.
- Мирчик...
Попыталась открыть глаза, а заботливые руки чуть приподняли голову, давая попить.
- Осторожно, горячо. Маленькими глоточками пей, - и я отхлебнула. Приятное тепло разлилось по пищеводу и желудку. Какое блаженство. Мясной чуть солоноватый отвар приятно ощущался во рту. Допив, я смогла открыть глаза.
Мы была в нашей спальне, подле меня сидел на постели встревоженный муж, подстелив покрывало.
- Как ты? Ясь, ты зачем себя голодом моришь? Ну ладно я, у меня дела срочные. Но у тебя-то нет.
- Меня смотрел кто?
- Да.
Я покраснела. Ещё не хватало, чтоб меня какой-то мужчина видел голой.
- Не волнуйся, тебя никто не видел в таком виде, - муж бросил недвусмысленный взгляд на моё обнажённое и спрятанное под одеялом тело. - И ты не беременна. Просто истощение. Тебе кушать надо чаще, каждые три часа. Раз ты не можешь сама следить за своим питанием, это буду делать я.
Я молча слушала мужа, а потом, кивнув, встала.
Мир помог мне одеться, и мы пошли на первый этаж кушать. Почему не в кровати? Да потому что Мир живёт по правилам, одно из которых "никакой еды в спальню". Видно, это не касалось жидкости, потому что у нас стоял кувшин с водой и стаканами на комоде. Но кушать муж позвал в столовую, я и не возражала. Всё же больной я себя не ощущала, да и дел много. Полениться можно, но ведь со скуки помрёшь. А любимый ухаживать всё равно не будет, дела ведь не ждут. Поэтому лучше быть здоровой.
После обеда Мир вручил меня на попечение детишкам, велев им приглядывать за княгинею, беречь и слушаться. Они, разинув рты, слушали наказ КНЯЗЯ, глядя восхищёнными глазами, и я могла поклясться, что муж никаких чувств им не навязывал. Просто он был для них сродни Богу. Мы уважали своих богов, почитали, но не слепо поклонялись. Здесь же было благоговение, по-другому я не могла это назвать.
К тем двадцати малышам, что были до того, присоединились ещё двое. Они сами потащили меня в какое-то помещение. Оно сверкало чистотой. На стене висела доска, новенькая. И были лавки.
- Ваш муж просил передать свои извинения, но мы не успели больше ничего сделать.
- А что именно вы не успели?
- Мы все...
- Кто все?
- Князь, мой отец, все женщины дворца и мужчины, мы от-драили это помещение и сделали эти лавки. Мой папа старался успеть сделать доску, как вы просили, - Даня взял слово на себя, ощущая себя ответственным за других. Он не зазнавался, что было приятно.
Я стала расспрашивать детишек, оказалось, что пока у меня была портниха, все приводили в порядок этот класс. В глазах малышей чувствовалась гордость за проделанный труд. Я уверена, они не будут рисовать на новеньких партах, хотя... Надо будет и рисование пустить в нужное русло... Что ж добру пропадать? Класс пока выглядел слишком светлым и ярким, и это немного резало глаза, словно белоснежным солнечным зимним днём.
Я потрогала доску, которая была черным бельмом на глазу, краска уже застыла. Здорово. Ещё бы и мел был, но и он нашёлся.
"Благодарю, любимый!"
"Люблю."
- Итак, давайте познакомимся. Меня звать, - я обвела малышей изучающим взглядом, как же им представиться? Наверное, пока начнём с имени. - Ярослава.
Я написала на доске это слово.
- А кто знает, что это слово означает? - детишки загалдели, пытаясь перебивать друг друга. - Я вижу, многие из вас знают ответ. Но получается балаган какой-то. Давайте те, кто хочет что-то сказать, будет поднимать руку. - Два десятка рук устремились вверх. Улыбка сама расползлась на моём лице. - Я буду спрашивать кого-то, он, чтоб его было видно, встаёт и вначале громко представляется. А потом уже говорит то, что я спрашиваю.
Начала я с маленькой девочки. Ей было лет пять.
- Маша. Ваше имя означает солнышко.
Я потёрла нос, смущаясь. В принципе, всё верно. Похвалила девчушку. Потом спросила, хочет ли кто-то дополнить?
- Костя. Ваше имя означает солнечную славу.
- Правильно. Только не совсем так, но об этом позже. Пока вот только написание.
Итак, давайте начнём с ваших имён. Вы называете своё имя, а я записываю. И вы запоминаете, где ваше имя записано.
И посыпались на меня имена: Дима, Гриша, Женя, Витя, Яша и другие. Ни одного русского имени. Грустно. И зачем это нужно было церкви? Забыла спросить у мужа, нашёл ли он что-то у деток?
Пока детки называли имена, я старалась запомнить каждого, но МАС включила на запись, и он составлял дела на каждого: то, что я ему диктовала.
Потом я написала "Аз" и озвучила.
- Кто скажет, что означает эта буквица?