Ваши благородия, господа вандалы

–Отведите в камеру. Сегодня, быть может, с вами пожелает встретиться граф.

За окном уже стемнело и слуги зажгли свечи в коридоре. Его отвели в подвал. В камере было не так сыро, как в подземелье княжеского замка, но приятного конечно мало. Серж уже почитай сутки ничего не ел, а кормить заключенного похоже не собирались.

Князь хоть кормил своих узников и неплохо, надо сказать, злился Серж. Уже была глубокая ночь, когда Салтыкова вызвали на допрос и вывели из камеры. Его провели по узеньким полутемным коридорчикам, а для острастки завязали глаза. Конвойный положил руку на плечо арестанта и остановился. Повязку сняли сглаз, но Серж все равно ничего не видел, перед глазами плыли черные круги. Конвойный слегка подтолкнул его и Серж бессознательно сделал шаг вперед.

–Закрой дверь! –прозвучал хриплый голос.

Бледный свет от свечей, который проникал из коридора в этот черный кабинет, пришлось перекрыть массивной дверью. Серж погрузился во тьму и на секунду исчезли все звуки, вязкая тишина была разорвана звуком падающей ткани и вдруг яркий луч света вспыхнул, ослепив его и парализовав тело. У меня было несколько секунд смерти, пронеслось в голове у Салтыкова. Послышался звук отодвигаемого кресла. Серж закрыл глаза руками, пытаясь спастись от режущего света, исходящего от большого фонаря – вероятно в десять свечей.

–Стой смирно.

Серж опустил руки и еще сильнее сжал веки, но свет проник внутрь головы, вызывая боль и резь, даже при закрытых глазах.

–Говори, я слушаю, – и он прикрыл маленькую дверь, которая вела в комнату, где прятались тысяча солнц, -представь, что ты говоришь с мятежными солдатами и призываешь их восстать против царя… У меня нет времени тебя уговаривать, я слушаю.

В памяти Сержа моментально возник силуэт подвыпившего офицера Семеновского полка, читающего прокламацию мятежников.

–Мы хотим дать вам мир; сильное государство; закон, защищающий вас от беспредела власть имущих. Мы гарантируем мирную жизнь, но не будем преклонятся перед французом и заставим уважать наше отечество и французов, и англичан, и австрийцев. Обещаю, что, как только мы избавимся от царя и его прислужников, ни один человек в России не погибнет и не умрет от голода и рабства.

Война закончилась, а что лежало в основе этой бойни? Прежде всего презрение к закону, как и в любом другом преступлении, где кто-то желает ухватить побольше себе. Страсть к наживе убивает все остальные чувства в таком человекоподобном существе, потому как человеком в полном смысле этого слова он уже не является. И если на пути к наживе этому существу попадется хоть кто ни будь, оказывающий вору сопротивление, то он пострадает обязательно и на это преступнику наплевать. Особенно жаль, если на его пути попадутся целые сословия, которые недостаточно сильны, чтобы остановить обезумевшего. Его не посадят в сумасшедший дом – он власть; его не осудят, как убийцу – он лично никого не убивал; его не заклеймят позором в собственной стране и не отвернуться от него соотечественники – их жизнь полностью зависит от законов, которые написал этот маньяк.

Война – это глобальная катастрофа для всех жителей Земли, но если присмотреться, то в ней виноваты конкретные люди и дело касается частных преступлений. Мы ратуем за закон и есть люди, которые имеют возможность покарать преступников, не взирая на чины и положение. И всякий раз, когда я притяну такое ничтожество на ваш суд, а после запихну его в тюрьму, где ему самое место, люди, во всяком случае, пострадавшие от вора, начинают верить, что закон их охраняет и в них вновь оживает желание совершать добрые поступки. Таким образом в человеке воспитывается уважение к закону и вера в справедливость. Нельзя же жить по справедливости и не хотеть того же для других, поэтому каждый, мною арестованный преступник, наделенный властью – возвращает пострадавшего от него человека к Богу, к любви, к родному государству. Наказание воспитывает уважение к закону и тогда законопослушных граждан становится больше. Когда мои друзья и я добьемся этого, то получим не человекоподобное существо во главе государства, а правителя, уважающего права своих граждан, законы международного права и законы других государств. Нельзя жить по справедливости и не хотеть того же для других. Войны начинают те, кто не уважает ни свои, ни чужие законы. Дуракам закон не писан.

–Хорош, садись.