Вашингтон

По дому топали маленькие ножки: заводной и общительной Нелли было уже четыре годика, толстячку Вашику — два. Приемные родители перенесли на них любовь, которой прежде окружали Пэтси и Джеки. Марта, не извлекшая уроков из прошлого, всё так же баловала мальчика и излишне тревожилась о его здоровье. Сама она «не была ни здорова, ни больна»; сильно располнела, зато от этого разгладились морщины на лице. Как и раньше, она хлопотала по хозяйству и занималась рукоделием, приучая к этим занятиям Фанни, дочь ее покойной сестры, уже подростка, которая постоянно жила в Маунт-Верноне. Марта любила ее, как родную, Джорджу девочка тоже нравилась своим покладистым и ровным характером. Кроме того, Вашингтоны дали приют племянникам Джорджа: Джорджу Огастину Вашингтону, сыну сильно пьющего Чарлза (во время войны он служил адъютантом Лафайета и подхватил чахотку), и трем детям Сэмюэла от четвертого брака — Харриет, Лоуренсу Огастину и Джорджу Стептоу. Сэмюэл был женат пять раз и имел семерых детей; окончательно запутавшись в долгах, он умер в 1781 году, оставив наследников без гроша. В доме Вашингтонов страсть к порядку была маниакальной, и эти дети доставляли много забот: восьмилетняя Харриет была неуклюжей и неопрятной, а ее братья-погодки, старшему из которых исполнилось 11 лет, — совершенно невоспитанными и неуправляемыми; на следующий год дядя пристроил их в школу в Джорджтауне, оплатив учебу.

«Я не получил никаких денег со своего поместья за десять лет отсутствия и ничего не привез с собой», — писал Вашингтон 24 февраля племяннику Филдингу Льюису-младшему (сыну Бетти). Его осаждали кредиторы, с которыми было не так-то легко расплатиться, поскольку ему самому долги выплачивали в обесценившихся деньгах военной поры. При таких условиях поездку во Францию, жителям которой тоже не терпелось увидеть американского героя, пришлось отложить.

Общественная деятельность была большой обузой. Вернувшись с войны, Вашингтон вышел из приходского совета Труро, в котором состоял 22 года. Причин тому было несколько: во-первых, главой англиканской церкви являлся король Георг III [30]; во-вторых, приходский священник сделал Вашингтону замечание по поводу того, что тот давно не причащался, и он обиделся; в-третьих, его появление в церкви всегда привлекало толпы зевак, а ему это уже надоело.

В мае в Филадельфии состоялось первое общенациональное собрание Общества Цинциннатов. Оно изначально объединяло 13 отделений, по одному на штат; четырнадцатое отделение было создано во Франции, и Людовик XVI признал его членов принадлежащими к «первому иностранному ордену». Если раньше Вашингтон беспокоился лишь о том, чтобы в роли председателя «не допустить каких-нибудь важных упущений», то теперь серьезно боялся за свою репутацию. В уставе общества было сказано: «Офицеры американской армии торжественно объединяются в общество друзей, которое будет жить столько, сколько они сами или старшие их потомки по мужской линии, а за неимением оных — побочных ветвей, которые будут сочтены достойными стать его представителями и членами». Бенджамин Франклин усмотрел в этом попытку создания в Америке наследственной аристократии и заказал Габриелю Оноре де Мирабо памфлет против ордена Цинциннатов. «Большинство американцев, здесь живущих, подвергают наше общество непристойным нападкам, — писал в марте Лафайет из Парижа. — Джей, Адамс и все прочие горячо порицают армию». А генеральный секретарь общества Генри Нокс извещал председателя о том, что Цинциннатов считают «иностранными агентами», ставящими своей целью изменить форму правления в США.

Бездетный Вашингтон физически не мог основать новую наследственную монархию, но все намеки на монархические амбиции были ему неприятны. 4 мая он выступил перед собранием с длинной речью, которую зачитал с необычной для него эмоциональностью. Он призывал «вычеркнуть любое слово, предложение или параграф политической направленности. Положить конец наследственности во всех ее проявлениях. Более не принимать в общество почетных членов. Отвергать средства, собранные по подписке, или дары от всех, кто не является гражданами Соединенных Штатов». (Сам Вашингтон внес в копилку ордена 500 долларов.) Он хотел, чтобы отделения отныне собирались только в своих штатах, и заявил, что выйдет из ордена, если тот хоть чем-нибудь вызовет общественное порицание.