Вашингтон

Администрация, следовательно, очень озабочена идеологической чистотой различных «символов», каковая защищена угрозой уголовного преследования. Забота эта проистекает из весьма высокого побудительного мотива: за разрешение продавать те или иные товары, помеченные официальным символом, торговцы платят налог (2— 20 % от стоимости изделия), идущий в пользу администрации. Бизнесмены не остаются в накладе, ибо двухсотлетие открыло новый рынок: приобретать товары, отмеченные его знаком, — патриотический долг.

Газета «Вашингтон стар ньюз» 6 июля 1974 года нашла: «Американские бизнесмены с энтузиазмом бросились извлекать доллары из шумихи, которая известна в кругах ораторов как «национальная вечеринка по случаю 200-летия». Красный — белый — синий — любимое сочетание цветов для всего — от жетонов до «Боингов-707», от конфетти до юбилейных марок в оргии патриотической наживы, которая уже началась и которая может продлиться до 1989 года, именуемого некоторыми «истинным» двухсотлетием страны».

То, что «Дух-76» освятил стремление бизнесменов набивать карманы, не могло не вызвать озабоченности у тех в США, кто обращается к идеям 1776 года в поисках справедливости. В середине 1974 года в Чикаго состоялась конференция капитанов делового мира для обсуждения, что делать в связи с юбилеем. На достопочтенное собрание явились и люди, не принадлежащие к деловому миру, которые немало изумились происходившему там. Д. Рифкин, представлявший молодежную Народную комиссию по празднованию двухсотлетия, допытывался у собравшихся: «Что за двухсотлетие вы выбросили на рынок?» И добавил: «Спросите себя, стал бы Патрик Генри членом клуба вашего босса?» Рифкин пытался усовестить бизнесменов, чтобы те не превращали юбилей в средство наживы.

Глава администрации по празднованию двухсотлетия Д. Уорнер публично не принял ничьей стороны в горячих спорах, а воззвал к собравшимся: «Вы должны проводить различие между свободным предпринимательством и открытой эксплуатацией, и постарайтесь, чтобы не народ выяснил это различие». Как именно это сделать, на конференции толком не договорились, хотя речь шла об осязаемых предметах — порядке продажи товаров, отмеченных высоким символом двухсотлетия.

А идеи — как насчет идей, которые невозможно оценивать в долларах и центах? «Вашингтон стар ньюз» меланхолически подвела итог обсуждений на конференции: Народная комиссия по празднованию двухсотлетия «хочет, чтобы юбилей был поводом для нового подтверждения эгалитарных идей, которые, по ее утверждению, лежали в основе Американской революции. Вполне понятно, что бизнесмены по-иному трактуют революцию. Они предпочитают подчеркивать, что свободное предпринимательство было главной вдохновляющей силой отцов-основателей, делая особый акцент на спекулятивных инстинктах Джорджа Вашингтона, а не на радикальных социальных идеях Тома Пейна». В глазах бизнесменов идеи, конечно, не что иное, как товар. С этим вопросом ясно, и дальнейшие комментарии излишни.

Новейшие официальные открытия в Вашингтониане потрясают. Современные Соединенные Штаты обладают огромной военной машиной, страна, по крайней мере, вот уже третье десятилетие живет в густой тени Пентагона. Многие американцы не мирятся с этим, протестуют, естественно ссылаясь на нетленные в их глазах традиции американской «демократии». Юбилей, однако, стал поводом, чтобы указать им свыше — не кто иной, как Вашингтон, основатель милитаризма в Америке. В 1975 году появился том «Американская непрерывная революция», в котором собраны тексты лекций, произнесенных маститыми американскими историками под эгидой Института американского предпринимательства. Учреждение очень состоятельное, способное выдержать большие траты на гонорары и публикации. В сущности, идеологический филиал большого бизнеса.

В числе других выступил директор Института Эйзенхауэра профессор Ф. Погью, прославленный в США военный историк. Он прочитал лекцию в подходящем месте — военной академии Вест-Пойнт и, конечно, не преминул напомнить, что «здесь была возведена под наблюдением генерала Вашингтона величайшая крепость времен Американской революции… и в Вест-Пойнте уместно оценить изменения в методах ведения войны», истоки которых, по мнению профессора, лежат в событиях 1775–1783 годов в США. Но лекция Погью была обращена не к тем годам, а оказалась курьезной попыткой поставить Вашингтона на службу современной американской военной доктрине.