Вася

"— Надо будет попробовать при случае, — отметил я: — тут сколько не смотри, а некоторые нюансы все равно не понятны"

Пока я запоминал чужую технику, мое лицо было повернуто в сторону третьего человека, который использовал техники для работы с раскаленным железом. Энергию стихии Металла я по общему мнению должен был видеть, так что не было ничего подозрительного в проявляемом мной интересе.

— Обращайся ко мне наставник Жидоба, — закончив работу с очередной заготовкой, востроносый бегло осмотрел мою фигуру и спросил: — вижу ты уже к моим техникам присмотрелся, можешь повторить?

Внутренне я запаниковал, так как все то время, что провел в кузнице, я потратил на запоминание техники стихии Огня. Надо было как-то выкручиваться, так как правда вызвала бы слишком много ненужных вопросов.

— Уважаемый наставник Жидоба, я не могу повторить использованную вами технику, так как у меня нет опыта работы с металлом, — состроив на лице неуверенное выражение, ответил я.

Низенький, с вострым носом, но при этом с широкими плечами, одаренный явно имел единение как с Металлом, так и с Землей. Выслушав мои слова, он еще раз осмотрел мое субтильное тело и, неожиданно, остался доволен.

— Ответь ты по другому и я указал бы тебе на дверь, — на его лице проступила злая улыбка: — и не зови меня уважаемым, я не достиг ранга мастера, чтобы меня так величали.

Несмотря на отповедь в конце фразы, общий тон беседы остался доброжелательным. Продолжив разглагольствовать об необходимости набираться опыта постепенно, от простейшего к сложному, Жидоба говорил еще около десяти минут. За это время двое его помощников сменили заготовку на наковальне и разошлись по своим местам.

— Даже прирожденные к работе с Металлом чаще всего не имеют таланта к работе с железом! — закруглился наставник и оставил меня одного.

По прежнему находясь рядом с выходом из кузни, я стоял, не имея никаких поручений. Это в корне отличалось от того, как велись дела в деревне. Дети и подростки трудились "на земле" от зари до заката, и это была повсеместная практика. Заподозрив, что наставник опять решил устроить мне какую-то проверку, я во все глаза следил за его работой, параллельно запоминая используемую технику.

Вначале мне показалось, а спустя еще некоторое время я уверился, что используемые каждую минуту конструкты отличаются друг от друга. Иногда они повторялись, иногда чередовались или совсем были друг на друга не похожи. Запомнив основную часть схемы, я силился вычленить каждый из вариантов изменяющейся части. Не смотря на все приложенные усилия, это оказалось свыше моих сил.

— Ну как? Понял чего? — спросил подошедший ко мне наставник во время следующего перерыва.

— Используемый вами конструкт постоянно меняется, — озвучил я свои наблюдения и честно признался: — только я никак не пойму, отчего это зависит.

— А ты на железо то смотрел? — вокруг глаз Жидобы появилась морщинистая сеточка улыбки.

— А? О! — только и смог выговорить я.

— Используемая мной техника называется шлак, с ее помощью из сырого железа удаляются посторонние примеси и металл становиться лучше, — перейдя к теоретической части обучения, Жидоба наконец-то стал похож на наставника из воображаемых мной мыслей об учебе: — в зависимости от того, в каком состоянии находиться заготовка, применяется та или иная интенсивность очистки.

— Но вы же не менее сорока раз активировали технику?! — высказал я свое удивление: — зачем так много?

— Если бы ты смотрел не только на используемые мной конструкты, но и на изделие, то ты бы увидел, что техника применяется не по всей площади, а лишь на определенные участки, — обернувшись, и посмотрев, как продвигаются дела у своих помощников, наставник продолжил: — нет ничего сложного в активации техники, куда сложнее выровнять металл до однородного состояния.

Вернувшись вновь к своему месту, Жидоба кивнул помощникам, подтверждая, что можно приступать. В отличие от их рутинной работы, усиливающих жар в печи и осуществляющих приток свежего воздуха, наставник действовал избирательно, меняя вариацию активируемого конструкта в зависимости от ситуации.

В этот раз я смотрел и на обрабатываемый металл и на используемые конструкты. Наблюдать в двух измерениях оказалось тяжело. Сказывалась отсутствие привычки в подобной практике. Только к концу рабочего дня я стал различать оттенки в цвете у расплавленного металла, на которые, судя по всему, и ориентировался Жидоба.

Несмотря на ничего неделание, к концу дня я устал и еле волочил ноги. В довершении ко всему, я запутался в переходах крепостной стены и оказался в незнакомом мне месте. В отличие от коридора, куда выходили двери нашей кельи, лежащий передо мной проход имел куда более широкие проемы и лучшее освещение.

— Ну заходи, коли пришел, — в ближайшей нише появилась красивая женщина, изящно застывшая в проеме двери.