Вася

Лошади сначала шли шагом, лишь через триста метров перейдя на галоп. Черные ели мелькали перед глазами, оставленный караваном след петлял среди холмов. Только сидя на лошади, я перестал испытывать боль в недавно избитом теле и смог сообразить, что обычным зрением дороги давно уже не видно. Отчетливо проступающие перед внутренним зрением остатки энергетических линий, воспринимались мной как следы на снегу посреди леса. После этого до меня дошло и то, почему преследователи ничего не видят.

"— Судя по их телам, единения со стихией Металла ни у кого из них нет, — мелькнувшая мысль, подсказала разгадку: — значит у преследуемого всадниками каравана имеется активированная техника этой стихии"

Спустя четверть часа скачки по лесу, в том направлении куда я указывал путь, показалась едущая последней телега. Я собирался об этом сказать вслух, но не успел, полетев с лошади вниз. Попавшийся на моем пути сугроб смягчил падение, но это не придало дополнительных сил. Встать и двинуться вслед за пустившимися в погоню преследователями, я уже не смог.

— Подорожную отдайте, — лежа лицом в снегу, пробормотал я.

Полыхнувшие за моей спиной активированные конструкты заставили на миг напрячься. Впрочем, я тут же расслабился, так как применяемые одаренными техники были слишком далеко и я не мог ничего толком разглядеть в той мешанине энергий, что выплеснулась в пространство.

Через какое-то время ко мне подошли. Судя по неспешным шагам, отчетливо различимым на скрипящем снегу, мужчина никуда не торопился.

"— Блин, и не убежать", — зло подумал я, смиряясь с неизбежностью.

— Ты что лежишь? — по голосу я узнал длиннорукого.

— Сил нет, — честно сказал я.

К моменту, когда мужчина дотащил меня до места столкновения каравана и троих всадников, яркий огонь спал, оставив после себя только жар и чернеющие головешки. В багряных отблесках углей на белом снегу рядком лежали застывшие фигуры, на которых кто-то из троицы преследователей применил так хорошо знакомую мне технику заморозка.

— Все здесь? — придерживая меня за шкирку, длиннорукий развернул меня лицом к замороженным телам караванщиков.

— Не знаю, — соврал я, злясь и на себя, из-за того, что подумал, что меня принесли чтобы я не замерз в лесу, и на троицу преследователей, воспользовавшихся моей помощью и не собирающихся никоим образом за это отблагодарить.

— Он врет, — подал голос молчавший до последнего времени мужчина и сделав пару шагов ко мне он спросил: — почему ты не хочешь сказать правду?!

"— Опять одаренный с единением в стихии Разума", — скривился я.

— Подорожную забрали, с лошади бросили, помогать не собираетесь, пропаду, — вывалил я скопом все свои обиды, отлично понимая, что против техник разума, как и против любой другой техники на основе бахира, моя защита конечно-же поможет, но далеко не сразу.

— Подорожную вернем, еще и награду за помощь в поимке каравана из Свободных земель получишь, — уверил меня разумник.

— Правда?! — обрадовался я, и, с трудом уловив в темноте его утвердительный кивок, ответил: — все здесь, было четыре телеги, каждой управлял возница, а на третьей сидел еще один, назвался головой.

— Пятеро, все здесь, хорошо, — разжав пальцы, длиннорукий выпустил ворот моей одежды.

Упав снова в снег, я продолжил лежать, так как силы ко мне не спешили возвращаться. Затеявшие между собой разговор преследователи отошли в сторону, так что услышать о чем они говорили мне никак не удавалось. Успокоенный мыслью, что обещали помощь, я неожиданно отключился, так и не узнав, как именно странная троица собиралась мне помочь.

Глава 18

Проснулся я от скрипа тележных колес, ставшая за последние дни привычной дорожная тряска подсказала, что меня опять везут на телеге.

— О проснулся, — кто-то обрадовался моему шевелению и тут-же сдернул укрывавший голову тулуп: — скоро уже полдень, а ты все в себя не приходишь!

Радости от своего пробуждения я не испытывал, как не испытал удовольствия и от слепящего в сонные глаза солнца. Лучи били прямо в лицо, заставляя плотно смежить веки и отвернуться.

— Эко ты упал, не морда, а сплошной синяк! — удивился голос, который наконец-то удалось узнать.

— Куда упал? — не понял я, наконец-то разлепив глаза и убедившись, что догадка оказалась верна.

Меня везли в телеге и разговаривающий со мной мужчина был тем самым мелким всадником, тараторившим на кануне в лесу. Через силу я приподнялся на сгибе локтя и окинул открывшийся над бортом телеги пейзаж.

— С лошади упал, а куда не знаю, на пень наверное, коли рожу так помяло! — у мелкого явно имелся повод для хорошего настроения.

— Не, это не с лошади, — сообразив о чем он говорит, я рассказал о том, как меня избили в деревне у дома старосты.

— Вот же нелюди, — посочувствовал мелкий и чуть задумавшись уточнил: — так ты из Двухозерья пешком шел?

— Не, меня караван до развилки дорог подвез, а вот дальше я сам, — несмотря на путающиеся спросонья мысли, я постарался внести хоть какую-нибудь ясность.