Вася Неоник

Пашка, плавно передвигаясь покачивая в такт играющей музыке раздал коробки с козинаками и чипсами. Ребята стали интенсивно уминать ништяки. Пашка пустился в пляс, поймав ритм. Через мгновение они уже втроем отплясывали под качающую мелодию. Ритмично подергавшись, они вновь рухнули на диван закуривая по новой. Паша вдруг подумал о Пабло, который сидит где-то в грязной дыре и боится Васиного гнева.

– Знаешь Вася, а Пабло невиноват.

– Почему? – удивленно спрашивает Василий, подавившись густым дымом.

– Он хотел, как лучше для себя. Так хочет любой. Ты, я, даже мистер кругленький. Хотелки у каждого свои. Кто нас рассудит? Только бог.

– Не. Брехня. Не верю я в богов, – говорит Вася, отмахиваясь. Теперь настал черед удивляться Паше. Он широко раскрыл краснющие глаза.

– Да как же? Ты? Не веришь? Пол города перерезал за ересь, осквернение и не соблюдение правил всего божественного пантеона земли.

– Это другое. Богохульники они. Нехорошо божьи заповеди нарушать, – спокойно говорит Василий. Паша, вдыхая дым, вопросительно смотрит на него. Василий, видя, что собеседник не понимает продолжил:

– Ну смотри. Каждое утро приходит бог Ра. Скачет на колеснице, прогоняя тьму, даря нам день. Ну какая колесница? Это же бред. Он же в космосе. Он же солнце. Вот представь человека, который состоит из миллиона богов. Палец один бог, ухо другой, глаз третий. Ты можешь верить в пятку сильнее чем в ладонь или вообще отрицать все тело кроме сердца. Сути это не изменит. Части тела (божества) непохожи друг на друга, но все они являются частями единой системы. А эта система в свою очередь является частью более крупной системы. А крупная система – часть огромной системы. И так до бесконечности, как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения. Так что я не верю в богов. И в руки свои я не верю и в ноги. Они у меня просто есть и все, – усмехнулся Василий. Лишь хорошая трава могла его разговорить.

– Божественный системогенез, какой-то – улыбнувшись говорит растаман. Медленно моргнув он посмотрел на Васю.

– Загадочный ты Василий. Я в людях быстро разбираюсь. А с тобой не все так просто. Что-то в тебе есть. Теплое такое доброе, хотя ты и слывешь главным городским беспредельщиком.

– Спасибо Паша. Насчет хотелок, может ты и прав. Все хотят чего-то большего. А кто не хочет большего, старается преуспеть в меньшем. Распиздяев тоже хватает. Пабло не исключение. Меня только вальнуть хотел, а так все путем.

– Мой тебе совет, Пабло хуйня, – сказал Паша и уснул. Травка сделала свое дело. Разум очистился от мусора. Василий, заботливо прикрыл одеялом старого друга. Крепко пнув обдолбанного шарика, вышел прочь из дома просвещения. У Паши на флэту время летело незаметно. До рассвета оставалось не так уж много времени. Они быстро пошли к своей цели, изредка хихикая.

Дойдя до пустой стоянки на отшибе, они направились к небольшому бару. Вывеска светилась лишь наполовину. Бар: "Старая палёнка". Под стоянкой слышался гул и вибрация от ударов. Василий осмотрелся. Вокруг были мертвые кварталы. Он открыл ржавую дверь бара. Не обращая на публику, он сразу сел к барной стойке. Заказал фирменную горлодерку. Бармен нервно дернулся.

– Еб тваю мать Килька Лесная! Держи пойло! – Проорал бармен. Он налил в стограммовый стакан жидкость темно коричневого цвета. Василий залпом выпил крепкий напиток. Изо рта пошел дым. Глаз налился слезами. Василий выдохнул. Напиток избранных. Некоторые клиенты падали в обморок только от запаха горлодерки. Выпив за раз смертельную дозу напитка, он заслужил уважение посетителей бара. Они одобрительно кивая вставили ножи обратно в ножны. Нервный Хью одобрительно хмыкнул. Уже немолодой бармен поправил на себе кожаный потертый жилет. На сухом морщинистом лице росли большие бакенбарды. Густые брови торчали в разны стороны. Скрюченные сухие пальцы, постоянно что-то теребили. Глазки бегали туда-сюда. Нервным его прозвали не только за чрезмерную несдержанность. Хью часто громко ругался. От его криков в баре вибрировала посуда. Пойло у него было самое забористое на всю округу. Ходили слухи, что он крышует подпольные клубы.

– Василий жестом подозвал Хозяина «Старой палёнки».

– Я ищу кое-кого, – охрипшим голосом от горлодера тихо говорит Василий.

– Клоп вонючий! Тут блять что? Справочная? – Заорал дедок.

– Спокойно Хью. Я отблагодарю. Тем более я все равно знаю, что, он здесь, – говорит Василий. Он достал из сумки свой старый кошель, наполненный найлом. Там было не меньше тысячи единиц деньжат. Нервный Хью прищурил левый глаз. Правый глаз почему-то стал неестественно большим.

– О ком речь? Паскуда! Заморыш выпадочный! Курва! – проорал Хозяин бара.

– Я говорю о Пабло, – говорит Василий. Он мельком глянул на своего товарища. Лолошарика конкретно умотало. Он лежал в отключке, на высоком стуле, рядом с баром. Хью шмыгнул носом, быстрым движение смел кошель под барную стойку. Он вытянул свою жилистую шею обращаясь к любимым посетителям своего гламурного заведения.