Вася (СИ)

Когда я зашёл в его дом, удивился тому, насколько в нём было чисто и прибрано. На полу лежали цветные и самодельные половики. С одной стороны стены висели фотографии, стоял небольшой шкаф. На двух полках была посуда, а на ещё одной, книги. Корешки некоторых из них были изрядно потрёпанными, и мне показалось, что он часто их читал. С противоположной стены висели часы с кукушкой, которые судя по времени, работали исправно. Весела картина. Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть её. Чистое небо, огромные сосны, между которыми простиралась река, а по берегам песок и камни. Где-то вдалеке у самой кромки воды увидел очертания оленя с огромными рогами. Судя по всему, он пил воду. Какое-то странное чувство вызывала эта картина. Будто бы я знал это место, но в тоже время, видел её впервые.

Меня отвлёк звук, доносившийся из кухни:

— Едрить твою за ногу! Дык уйдёшь ты отсель или нет?! Ведь знал же, что не нужно было тебя брать!

— Дед Егор, можно?

— А это ты, Василий. Конечно, заходи! У меня почти всё готово!

Я вошёл на кухню. В печке приятно трещали поленья, и что-то булькало в кастрюле. На столе уже стояла тарелка с нарезанным свежим хлебом. Чашка со сметанной, в которую была воткнута деревянная ложка, две тарелки и ложки лежали по разным краям стола. Всё это украшала бежевая скатерть, с какими-то узорами.

Я поначалу не обратил внимания на то, как стоял дед Егор. На небольшом самодельном кухонном столике, где он готовил, лежал нож с деревянной ручкой, ложки, соль в солонке, какие-то-то баночки со специями и перевёрнутая белая кастрюлька. Он со всей силы опирался на неё, смотрел на меня и улыбался:

— Ну рассказывай, как живёшь, чем занимаешься? А я пока приберусь тута… — с этими словами из-под стола ногой достал мусорное ведро и выкинул в него эту кастрюльку. Она также упала дном вниз. Раздался какой-то странный писк, ведро зашевелилось, дед Егор слегка ударил по нему ногой и оно затихло.

На моём лице было явное удивление вперемешку с любопытством.

— Когда живёшь в деревне, Василий будь готов к мышам, — улыбнулся он.

— Мыши? А кота почему не заводите? — я наконец-то расслабился.

— Аллергия на котов, вот и приходится бороться подручными средствами, — с этими словами он достал из печи кастрюлю с супом и поставил на стол, где стояла толстенная деревянная подставка.

— Ну что, прошу отведать моего супчика, — усмехнулся он.

Я был чертовски голоден, поэтому без всякого стеснения уселся за стол. Суп оказался действительно вкусным, без какого-либо преувеличения. Наваристый, хотя кроме картошки, грибов и укропа в нём ничего не плавало. Ну не считая ещё и лука, нарезанного как попало.

Мы сидели и общались на разные темы. Он рассказал, как однажды ходил за грибами и застал его сильный ливень. В этот день ничего не предвещало дождя, и даже коленка не ныла, которую он повредил ещё во время войны. Так вот и решил он переночевать прямо в лесу, в землянке, которую сделал, когда ещё помоложе был и сил побольше было (он так выразился). К середине ночи дождь закончился, и небо стало абсолютно чистым.

— Вышел, значит, я на улицу. Теплынь стоит, невероятная, даже какая-то странная я бы сказал. Ну, думаю, чего бы ни организовать самокруточку да закурить, раз уж вышел. Сижу, значит, на пеньке курю себе спокойно, никого не трогаю, как вдруг… — он замолчал, словно вспомнил.

— И чего? — мне и, правда, было интересно, даже жевать перестал, чтобы не прослушать.

— Вот Васёк, хошь верь, хошь не верь, видел на картине оленя с огромными рогами?

— Угу

— Дак вот вышел,… но не он… — дед засмеялся.

— Ох, Васёк, видел бы ты сейчас своё лицо… — старик продолжил смеяться.

— Вы всё шутки шутите, — я немного обиделся и, уткнувшись в тарелку, продолжил есть.

— Да ладно, Васёк, не обижайся,… давно тебя не видел, ты ж мне почти как внук. Вон, какой серьёзный жоних вырос. Дак вот… слушаешь?

— Слушаю, — пробубнил, посмотрев на деда.

— Дак вот, волк вышел из кустов. Огромный, шерсть взлохмачена, глаза блестят, пасть открыта. Из пасти клыки торчат с мизинец… ей богу, не вру Васёк! Я как держал сигарку во рту, так и осталось она у меня там. Смотрю на него, а рукой ищу, хоть палку каку знаю, что не спасёт, но чтобы хоть нелегко ему достаться! Никогда не молился, не поверишь, а тут молитва на ум пришла, вот и шепчу её, рукой ветку ищу, а глазами за него зацепился.

— И что? — я перестал, есть и с нетерпением уставился на деда, а сам думал, вот что было бы, если бы я с ним встретился.

— Дык вот, испужался я тогда до чертей! Сижу и думаю, к партизанам бегал, в лес. Еду, таскал пацаном семилетнем, через лагерь с немцами и ничего. А в собственном лесу волк сожрёт! Да и откуда в нём волки? Отродясь не бывало, да ещё и огромных размеров таких. Сидим, смотрим друг на друга и не знаем, что делать. Думаю, хотел бы съесть, давно б уже напал, а у него и взгляд умный и сам толстый, упитанный. И тут он ко мне подходить стал, смотрю, а на хвостище то его капкан повис!