Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

Группа пересидела разгар дня между камней, а чуть стало смеркаться, двинулась в путь — хамелеоновка придавала ей вид призрачный — лишь благодаря бодику Майков просматривал виртуальные контуры спецназовцев. Он, как ни старался, ни о чем не мог поразмыслить, только боролся с дорогой и со своим рюкзаком — новые коллеги уполовинили груз, но тот всё равно остался свинцовым. Внезапно движение прекратилось и ишак-отставник подумал, как это прекрасно. Через пять минут он уже думал прямо наоборот.

Группа русского спецназа встретила боевиков Хожи Ахмета раньше, чем ожидала. И это было минусом. Однако не столкнулась внезапно, что было огромным плюсом. Находилась она на местности выше, что, опять-таки, шло в плюс.

Впрочем, когда мешок с Василия сняли и он огляделся, то уловил, что позиция спецназа не столь уж удобная. Боевики шли гуськом по тропе, все — в хамелеоновках. Спецназовцы, благодаря компьютерной обработке изображений, худо-бедно видели их, но не всех. Слева и справа цепочку врагов заслоняли два утеса. И не было известно, шастают ли поблизости другие басурмане. Боевики почти сразу сшибли спецназовский дрон — аппаратура слежения и ПЗРК были у эмира Хожи Ахмета на самом высоком уровне — видать, техника поступала с гянджинской базы НАТО.

Лялин послал двух своих людей вниз, чтобы закрепились поближе к тропе и передавали сведения. Тут и стало известно, что боевиков много, очень большой отряд по здешним меркам.

Первыми в группе спецназа отработали солдаты с искусственными глазами-прицелами. Снайперы сняли бесшумными выстрелами пятерых-шестерых моджиков, прежде, чем остальные залегли среди придорожных камней и стали совсем неприметными.

Тут загавкал автоматический гранатомет командира и зашипела ракетная установка сержанта Чернова. Расщепляющиеся ракетные боеголовки с самонаводящимися элементами и противопехотные гранаты, начиненные игольчатыми зарядами, обдали камни огнем и металлом.

Василий видел, как приподнялся и рухнул один боевик, как разлетелось в ошметья несколько других. Стрельба с той стороны сразу стала пожиже.

Скопище боевиков, изначально насчитывавшая полсотни человек, вскоре сократилась на четверть.

Однако уцелевшие моджики стали быстро карабкаться вверх по склону. Можно сказать ошеломительно быстро — это выдавало искусственные мышечные имплантаты. Моджики по-прежнему теряли людей, десяток бородачей уложили те ребята, что находились ближе к тропе, но волну остановить не удалось. Вскоре стало припекать позиции, где закрепились оставшиеся пять спецназовцев. Несколько иголок царапнули камень рядом со сжавшимся организмом Василия. Лежать так, беспомощным студнем, — это было не только неприятно, но еще и портило нервную систему.

— Е-мое, подкиньте мне какую-нибудь пушку, — крикнул он расположившемуся неподалеку майору, — лучше всего, мой ствол верните.

— А может ты все-таки шпион ОПГГ? — отозвался тот в промежутке между двумя очередями.

— Через пять минут у тебя, Лялин, каждый стрелок будет очень важной персоной.

— Через пять минут и посмотрим.

— Если будет чем… — Василий затараторил горячо и настойчиво. — Товарищ командир, ты же знаешь, я — свой. Я вам помогу, а потом пойду за саблей по имени» Зульфикар». Иначе гады станут всадниками на драконах… Тогда всем каюк.

— Хватит трепаться, глюколов, — отрубил командир и перекинул Василию штурмовую винтовку. — Но учти, я за тобой слежу и стреляю с обеих рук. Без обид, я ведь не знаю, где ты был и что делал последние двенадцать лет.

Василий действительно пригодился, когда враги — а тех было двое — неожиданно ударили сверху. Теперь уже группа спецназа оказалась зажата огнем с разных сторон.

— Я попробую убрать эту парочку, — сказал Майков, — пока она не поимела нас в задницу. Эти типы умеют ловить потоки ускоренного времени.

— Ты всё такое же трепло, — с мучением отозвался майор.

Василий решительно карабкался вверх, пока не сообразил — между ним и двумя боевиками осталось метров пятьдесят отлично простреливаемого пространства. Причем враги фактически зажали его в клещи. Минута смятения сменилась секундой прострации, в которую он наконец почувствовал, как закипает ярость и толкает его в поток ускоренного времени.

Итак, двадцать шагов в направлении «на восемь часов» — там утес стоит, и уступы на нем как ступеньки. Если до него добраться, то уже он, Майков Василий Савельич, господствует над местностью.