Васил Левский

Для кого праздник — веселье, а для Васила — работа. Святки прошли в церковных службах, молебствиях по домам. Васил и не заметил, как наступило 1 января. Для семьи Кунчевых это не только Новый год, но и день именин двух Василиев: сына Гины и ее брата, иеромонаха. Утром в церкви св. богородицы была отслужена литургия в честь святого Василия, на которой присутствовала вся родня Кунчевых и Караивановых.

Для братьев Васила, Христо и Петра, праздник начался значительно раньше. За несколько дней до Нового года вместе с другими мальчишками они нарезали кизиловых веточек, обвязали их бумажными цветами и лентами. Когда занялась заря Нового года, из всех болгарских домов повысыпали ребята с украшенными ветками — суровакницами — в руках. Началось колядование.

Дети ходят из дома в дом, хлещут хозяев суровакницами, желают им доброго здоровья, приговаривают:

Плодородный, плодородный год,
Веселый, веселый год,
Золотой колос на поле,
Красное яблоко в саду,
Крупная гроздь винограда,

Полные амбары хлеба,

Полные хлевы скота,
Полный дом детей.

Как ни много праздников принес Петков день, но пришел и им конец. Пролетели «бабьи дни» марта с неустойчивой, капризной погодой. Очистилось небо от серых, низко ползущих облаков. Просохли дороги.

На заре монах Василий с племянником отправились в очередной поход по селам.

В ту пору крупные болгарские монастыри имели в городах свои отделения — метохи, где останавливались странствующие монахи — таксидиоты, собиравшие пожертвования и привлекавшие паломников в свои монастыри.

Иеромонах Василий был настоятелем Карловского метоха Хилендарского монастыря на Афоне и исповедником. Он ходил по селам, исповедовал верующих, совершал другие религиозные обряды и собирал подаяния для своего монастыря.

Монах и его юный помощник шагали на юг, туда, где река Стряма выбирается из Карловской котловины на широкие просторы Фракии.

По долине шествовала весна. Веселее звенели горные потоки. Обогащенная их водами, вспухла и помутнела Стряма. В садах и вдоль дорог стояли в цвету деревья. На левадах, на полянках ореховых рощ, из-под каждого камешка пробивалась молодая травка, тянулась ввысь, к солнцу, сверкавшему в голубых высотах. Робким шумом новой листвы наполнились леса на склонах гор.

Мир окрасился в зелено-голубой цвет. И только гордые вершины Балкана не сняли своих белых шапок перед юной красавицей весной.

Стало людней на полях и дорогах. Малая, худенькая коровенка тащит кривой деревянный сук — подобие сохи. Ей помогает мужичонка, изо всех сил подталкивая допотопное орудие. Неподалеку мерно шагает сеятель, бросая из лукошка семена. За ним корова тянет борону: толстую доску, в которую воткнуты колючие ветки цепкого кустарника. Там, где хозяин побогаче, на поле виден деревянный плуг с железным лемехом и тянут его уже не коровы, а пара сытых быков.

Покрикивая на пешеходов, сгоняя их с дороги, едет на коне богатый турок. За ним повозки с женами, детьми, слугами, разноцветными одеялами и пестрыми коврами. С наступлением теплых дней турецкая знать из Карлова потянулась в Баню — большое село, расположенное у горячих целебных источников.

Здесь монаху Василию нечего делать. Жители Бани в случае надобности сами могут прийти в Карлово, до которого недалеко. Василию надо спешить в село Чукурлии, куда он вызван для исповеди больного.

Дорога идет прямо на юг, по невысоким округлым холмам с плешивыми макушками и заросшими акацией склонами.

С одного из холмов, в глубокой впадине, открылось село. Это и есть Чукурлии. Неподалеку от него видны развалины.

— Что там было? — спросил дядю Васил.

— Монастырь.

— Это они его разрушили?

— Они.

Васил уже не спрашивает: почему? Он только пристально вглядывается, словно хочет запомнить навсегда.

Село Чукурлии — типичное болгарское село. Дома его разбросаны в беспорядке, но живописно. Почти у каждого домика садик с цветами. Болгары, особенно женщины, большие любители цветов. Цветы — существенная часть их туалета. Отправляясь в гости, на вечеринку, какая молодая болгарка или болгарин не заткнет цветок в волосы, за пояс. Цветами они украшают жилища, иконы, церкви. Вручением цветка на танцах или у колодца девушка указывает избранника своего сердца.

Дома просторны и опрятны. Крыши аккуратно покрыты соломой, а кое-где и черепицей.

Женщине обязан болгарский дом своей чистотой, своим уютом. Она белила его стены, расписывала их пестрыми цветами, она плела рогожки и ткала половики, которыми устланы полы, ее руками сделано все, на чем сидит и спит семья: ковры, покрывала, одеяла, подушки. Ею начищена медная посуда, что блестит на полках вдоль стены. Недаром болгары говорят: дом стоит не на земле, а на жене, хорошая жена лучше любого богатства.

Но за этим внешним благополучием часто скрывалась острая недостача во всем, самом необходимом.