Василий Алексеев

Игорь Ильинский ВАСИЛИИ АЛЕКСЕЕВ

*

© Издательство «Молодая гвардия», 1986 г.

Матери моей Аделии Ивановне, памяти отца Михаила Федоровича, всех первокомсомольцев Ленинграда посвящаю эту книгу.

Автор

Автор благодарит за помощь в работе над книгой лауреата Государственной премии СССР, доктора исторических наук, профессора И. П. Ленберова, заслуженного деятеля науки РСФСР, лауреата премии Ленинского комсомола, доктора исторических наук, профессора А. С. Трайнина, заслуженного деятеля культуры РСФСР, заведующего Центральным архивом ВЛКСМ В. Д. Шмиткова, выражает свою признательность всем, кто прежде писал о В. П. Алексееве и способствовал тем самым созданию документальной основы данной книги.

«Подвижники нужны как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих спор об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации… есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно осознанной цели».

А. П. Чехов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Шел февраль 1917 года…

Грозовою тучей нависло над Россией ожидание революции. О революции с надеждой говорили, за нее страдали, ее готовили наиболее сознательные элементы в рабочей, крестьянской и солдатской массе. Революцию предрекали в кругах прогрессивной интеллигенции. Революцией пугали друг друга промышленники, помещики и купцы, от нее, словно от черта во святом храме, открещивался забитый и малограмотный обыватель. Грядущую революцию чувствовали, о ее неумолимости подозревали, ее изучали наиболее дальновидные царские политики. Откровенно и зло об опасности революции говорил царю председатель Государственной думы Родзянко, упрекая его в опасной пассивности. Даже у самого трона были люди, отдававшие себе отчет в чреватости сложившейся политической обстановки таким взрывом, который может уничтожить существующий строй. Председатель военно-промышленного комитета Гучков замышлял государственный переворот. Разуверившись в способностях правительства серьезно влиять на ход событий в стране, метались в поисках выхода и путей спасения своих капиталов наиболее головастые капиталисты. Крупный петроградский промышленник Путилов бредил идеей введения в России военной диктатуры… Ходили слухи о монархическом заговоре во главе с царицей Марией Федоровной, матерью Николая II, программой которого были сепаратный мир с Германией и подавление революции железной и беспощадной рукой диктатуры военных.

Как и все его окружение, революции боялся, но не верил в ее возможность российский самодержец Николай II. Венценосец и мысли не допускал, что в России может найтись сила, способная встать во главе ее разношерстного населения, и тем более поднять его на свержение богом освященной монархии. Когда генерал Спиридович, начальник личной охраны царя, его любимец, человек умный и преданный трону, представил свое тревожное исследование о социал-демократическом движении, царь сделал ему внушение и отправил градоначальником в Ялту. Император был уверен, что четвертое столетие царствования династии Романовых, счет которому начался всего-то в прошлом, тысяча девятьсот шестнадцатом году, будет не менее счастливым, чем три предыдущих. Он безотчетно верил в армию и жандармерию, считал, что они по его указанию способны немедленно покончить с любым бунтом, если таковой завяжется.

И они старались…

Третье отделение собственной его императорского величества охраны денно и нощно разрабатывало революционное подполье в России и за границей. Шестьдесят ящиков с карточками на революционеров за все двадцать три года владычества Николая II хранились в архиве охранного отделения и были вещным олицетворением служебного рвения и способностей специальных служб. Царь не скупился на похвалу, «царские поцелуи», деньги и награды для радетелей его спокойствия.