Василий Блаженный

Третий ждал, пока Неверов сделает ошибку, но стрелять опасался, чтобы не зацепить своего компаньона. Клим снова сделал несколько обманных выпадов, заставив второго террориста отшатнуться, а потом метнул нож в третьего. В принципе, складные ножи не предназначены для подобного. Но вот в пределах метра-полутора и когда цель — только шокировать — вполне уместны. Нож угодил террористу в лицо, разрывая щеку. Тот выронил пистолет и согнулся, прижимая ладони к лицу, не удержав глухого рыка.

Неверов прикинул, насколько громко должно быть сейчас снаружи. Черт побери, а ведь сюда сейчас вломятся — и тогда ему неплохо бы оказаться не вместе с врагами, а то еще прикончат под шумок!

Второй напал, и на этот раз ему удалось так приложить Клима поперек груди дубинкой, что у того даже перехватило дыхание. Второй, закрепляя инициативу, бросился вперед, но Неверов сумел «свернуться» корпусом, а потом, вцепившись в пролетающего мимо противника, добавить ему ровно столько инерции, чтобы тот потерял равновесие и врезался головой в подоконник.

Третий наконец-то справился с первым шоком и бросился к пистолету. Неверов решил, что это представляет большую опасность, чем ошарашенный второй. Отметив, куда именно направлено движение врага, Клим прыгнул, и нога его опустилась на запястье третьего террориста как раз тогда, когда он поднимал с пола пистолет. Запястье — один из слабых и непрочных суставов человека. Его в состоянии вывихнуть даже тот, кто очень слаб физически. После того как на запястье третьего приземлились семьдесят два килограмма массы, усиленные немалой инерцией, эту травму не взялся бы лечить и лучший хирург мира.

Третий раскрыл рот, но крика не было. Собственно, он и боли-то сейчас не чувствовал — организм оказался в состоянии жесточайшего шока. Удивительная ясность мысли буквально обрушилась на Третьего, говоря ему, что, кажется, это конец. Он улыбнулся этой нелепой мысли, и тут Клим поймал его шею в захват. Резкое движение — и позвоночник Третьего порвался, как гнилая нитка. Уронив обмякшее тело, Клим развернулся ко Второму. Тот, не мудря, вцепился в майора и увлек его на пол всей своей массой.

Хуже этого было и не придумать. Каждый инструктор по рукопашному бою скажет: никогда нельзя давать схватить себя тому, кто тяжелее. Это только в кино хрупкие юноши и субтильные барышни роняют в произвольных направлениях шкафоподобных личностей. На деле все получается обычно с точностью до наоборот.

Второй навалился на Клима, как бульдозер. Прижимая ему руки, опутав ноги своими, он высвободил одну свою лапищу и стал дубасить ею в печень Неверова. Если бы не крайне неудобная поза, то, пожалуй, Неверов просто-напросто вырубился бы от боли. Но пока что удавалось держаться, хотя было ясно — счет идет на секунды.

Клим пытался высвободить руки, перекатиться на бок, сбросить с себя противника. Но тот давил качественно, так что попытки майора высвободиться напоминали корчи животного, придавленного упавшим деревом.

— Замочу суку! Замочу! — хрипел Второй.

Решение, как обычно и бывает, пришло само.

Клим вытянул шею, насколько это получалось. И — вцепился зубами в щеку Второго. Как говорил ему инструктор по рукопашному бою: «Надо не укусить, а откусить! Разницу улавливаете?»

С отвратительным чавкающим звуком щека оторвалась. Второй мгновенно ослабил хватку, перепуганно взвизгнул. Клим сгруппировался и оттолкнул его двумя ногами. И тут же — скорчился от боли, со всего размаху получив ногой в живот от Первого, который успел прийти в себя и даже принять вертикальное положение.

Всего лишь на секунду боль скрутила Неверова так, что он не мог руководить своим организмом. Этого времени хватило Первому, чтобы врезать еще раз — на сей раз по ребрам. Носок ботинка буквально вонзился в правый бок Клима. Тот почувствовал, как мир стремительно стягивается в яркую точку перед глазами, — сознание, кажется, вознамерилось покинуть его бренное тело.

Отчаяние и ярость — это то, что делает людей героями. В голове у Неверова, отняв последние крохи разума, всплыл образ крысы, которая нападает на огромного пса, и тот бежит, посрамленный отвагой своей жертвы.

В это самое время Клим стремительно повернулся на спину, согнул ноги в коленях, подтянув их к груди, а потом выпрямил конечности, нанося пушечный удар в пах. Наверное, если бы Первый не был в поврежденном состоянии, он бы успел среагировать. Ну а так — запоздал всего на долю секунды.

Первого подбросило на полметра в воздух, как в очень замедленной съемке. Неверов видел, как лицо противника искажается, скукоживается, подобно сушеной груше, потом открывается рот, но вместо крика из этого кровавого, размозженного отверстия вырывается рвота. Потом время рвануло вперед, как курьерский поезд. Первый упал на пол и застыл неподвижно.

Неверов поднялся на ноги. Провел рукой по лицу, вытирая свою и чужую кровь.