Василий Недайкаша. Агент под псевдонимом Жук

Начало беседы содержало нравоучение и «накрутку» «агента», который под любым предлогом тянет время с предоставлением главных материалов — списком агентуры 2-го Отдела, «насаженной» на Украине, и который «Жук» упрямо не желает предоставить ОГПУ. В свою очередь, «провинившийся» агент попытался объяснить, что вспомнить имена и фамилии хотя бы трёхсот человек ему не под силу. Для этого необходимо вернуться в Варшаву, посетить своих бывших коллег и благодаря им восстановить некоторые количество из указанного числа. Во исполнение данных планов он предпринял первые шаги: в течение месяца написал письма Левицкому и Змиенко, а также Коропу, Берещенко и Малиновскому-Майскому. Последний являлся представителем ГШ УНР в Болгарии, а в своё время был заведующим Корецким и Острогожским разведывательными пограничными пунктами. Реанимация переписки с последним преследовала цель по возможности кое-что узнать об агентуре, раннее переброшенной «Жуком» на Украину.

И всё же главное условие в выполнении поставленной задачи В. Недайкаша связывал с приездом в Варшаву, навязав в письме В. Змиенко своё приглашение. На этом же настаивал «Панас» и, более того, рекомендовал ему восстановиться в штате 2-го Отдела и продолжить работать на ОГПУ (это было указание Центра, то есть Слуцкого).

На этот раз «…за предоставленную Жуком информацию и материалы мы заплатили ему 3000 франков или (200 долларов)… На встрече дополнительно к 200 долларам мы авансировали Жуку дополнительно ещё 200 долларов. На всю полученную сумму Жук дал расписку (выделено. — О.Р.)… Получив деньги, Жук заявил, что сейчас мобилизует все силы на то, чтобы доказать нам его преданность, одновременно просил принять меры к возвращению из ссылки его брата, но просил делать это осторожно, чтобы это никому не бросилось в глаза. Никакой помощи матери и родственникам, проживающим на Украине в Глодосах, не оказывать, так как наши мероприятия в этой части, как бы мы их осторожно ни делали, станут достоянием окружающих, и, хотя агентура Змиенко, по его мнению, и ликвидирована нами в Глодосах, всё же это может просочиться к полякам. Жук заявил, что эту помощь матери он будет оказывать сам через братьев…»[72]

Приведённый абзац из сообщения Панаса характерен двумя моментами. «Жуку» за предоставленную информацию вручили 200 долларов, и он дал расписку в получении. Данный факт означает только одно — он стал агентом ОГПУ. То есть вербовка состоялась и была закреплена распиской в получении денег. Она же является компрометирующим В. Недайкашу материалом, огласка которого перед бывшими коллегами по 2-му Отделу автоматически подводит его под статью об измене Родине и, скорее всего, расстрел. Поэтому с момента выдачи расписки «Жук» полностью стал зависим от кураторов из ОГПУ. И что бы ни говорили современные историки спецслужб Украины — якобы он вместе с В. Змиенко водил целый год за нос советскую разведку (об этом речь далее), — этот документ свидетельствует об обратном: Василий Денисович являлся агентом ОГПУ, предоставлял важную информацию и получал за это деньги.

Второй момент связан с его профессионализмом контрразведчика, когда он предупреждает нашего сотрудника, чтобы возвращение брата и помощь матери и родственникам должны быть совершены с особым тщанием и с соблюдением мер конспирации, дабы не подставить его и родственников перед возможностью расшифровки. Не будем забывать и то обстоятельство, что у агента «Жук» на Украине проживали мать и брат и он ими дорожил, а значит, «играть» с советской разведкой не планировал, потому что двурушничества ОГПУ — НКВД в игры с родственниками играть не собиралась…

Вопрос восстановления «Жука» во 2-м Отделе стал приобретать всё большую актуальность для ИНО ОГПУ. Однако никто не хотел реально оценить шансы «Жука» на этот оперативный каприз Центра хотя бы чисто с кадровых позиций. На какую должность он мог вернуться?! Вместо него уже работал А. Шевченко. Уступать свое место «блудному сыну», который ушёл, «хлопнув дверью»?! Но и это не так важно, как то, что каждая кандидатура во 2-й Отдел проходила согласование и утверждение в «Двуйке». А поляки ни за что бы не пропустили «Жука». Они его не для того уволили. И последующие события показали тщетность попыток ОГПУ внедрить В. Недайкашу в «логово» петлюровской разведки. И всё же требования Центра к «Жуку» становились всё более настойчивыми и с воронёным «металлом в голосе». Его вынудили вступить в переписку и отправить письма А. Левицкому и В. Змиенко в надежде получить приглашение и визу.