Василий Розанов как провокатор духовной смуты Серебряного века

Где я ни писал («Московские ведомости», «Русский вестник», «Русское обозрение», «Новое время», только условно и частью любил «Новый путь»[90]), я решительно ненавидел и презирал те журналы, в которых писал, и редактора, и всех сотрудников, буквально сытых и посмеивающихся. Из «Нового времени» я порывался выйти, особенно когда наступили «события» <имеется в виду революция 1905 г>. Там меня связывает только сам Суворин… [ВзГр. Кн. 3. С420].

Напомним, что сотрудничество Розанова в «Новом времени» продолжалось двадцать лет (sic!) — с 1897 г. до закрытия газеты, и он, вместе с Михаилом Меньшиковым, являлся ее главным идеологом. При этом, однако,

С М. О. Меньшиковым Розанова связывали неприязненные отношения: он был замешан в скандале с протоиереем Устьинским, раскрыв его псевдоним как корреспондента Розанова по проблемам семьи, брака и развода (его письма Розанов печатал за подписью: «прот. А. У-ский» — см. Розанов В. В. Брак и христианство // Русский труд. 1898. № 47–52), — событие это вызвало тяжелые последствия для священника: А. П. Устьинскому запрещено было печататься, вести переписку с Розановым (чего он не исполнил), и он был заключен на три месяца в монастырь для покаяния. З. Н. Гиппиус и П. П. Перцов считали, что Меньшиков сыграл свою зловещую и решающую роль в закрытии религиозно-философских собраний [ВзГр. Кн. 2. С. 57].

Вот, например, розановская характеристика Меньшикова в его письме П. П. Перцову, от 24.03.1903 г.:

Да, сукин сын Меньшиков: до чего хитрая статья, до чего опасная. Эти «христиане — неумолимы», можно сказать. Но серьезно, батенька: откуда же этот сорт душевный из христиан вечно лезет? Философия — огромная. Ведь как «гуляка праздный» à la Моцарт — добродушие, как «иже еси на небесех» — не жди добра [ВзГр. Кн. 2. С. 303–304].

С другой стороны, осязаемая вещественность, бытовая и бытийная предметность, «фетишизм мелочей» приводит Розанова к особому типу литературной работы [КАЗАКОВА Н. С. 82–85].

Весь символистский «круг общения» Розанова категорически отрицательно относился к «нововременцам». По свидетельству Пяста, Алексей Ремизов — друг и почитатель Розанова, называл «Новое время» 1904 г. Журнал, первоначально предназначенный для издания протоколов «Религиозно-философских Собраний», ставил своей основной задачей соединение богоискательства и символизма.

«самою смрадною ямою из существующих на земле», заявляя, что своим ровесникам он никогда не позволит сотрудничать в газете: «…один литератор из более молодых начал было помещать в литературных приложениях к „Новому времени“ рецензии под своими инициалами. Ремизов сейчас же обнаружил автора. По его настоянию, пишущий эти строки ультимативно потребовал от этого писателя прекращения его сотрудничества с газетой»¹.

Философ Лев Шестов, в письме к дружившему с Розановым Алексею Ремизову от конца сентября 1905 г. писал: