Василий Теркин. Стихотворения

Как неприютно этим соснам в парке,
Что здесь расчерчен, в их родных местах,
Там-сям, вразброс, лесные перестарки,
Стоят они – ни дома, ни в гостях,

Прогонистые, выросшие в чаще,

Стоят они, наружу голизной,
Под зимней стужей и жарой палящей
Защиты лишены своей лесной.

Как стертые метелки, их верхушки

Редеют в небе над стволом нагим.
Иные похилились друг ко дружке,
И вновь уже не выпрямиться им…

Еще они, былую вспомнив пору,

Под ветром вдруг застонут, заскрипят,
Торжественную песнь родного бора
Затянут вразнобой и невпопад.

И оборвут, постанывая тихо,

Как пьяные, мыча без голосов…
Но чуток сон сердечников и психов
За окнами больничных корпусов.

1965

«Как после мартовских метелей…»

Как после мартовских метелей,
Свежи, прозрачны и легки,
В апреле —
Вдруг порозовели
По-вербному березняки.

Весенним заморозком чутким

Подсушен и взбодрен лесок.
Еще одни, другие сутки,
И под корой проснется сок.

И зимний пень березовый

Зальется пеной розовой.

1966

«Многоснежная зима…»

Многоснежная зима,
Снег валит за снегом следом,
Снег, как сказывали деды,
Все заполнил закрома.

Стародавняя примета

По зиме равняет лето;
Неизменный обиход,
Вековой расчет природный:
Мало снегу – год голодный,
Вдоволь снегу – сытый год.

И от имени науки

Вторят ныне дедам внуки:

Снег заполнил закрома —

Хлеб в избытке и корма.

Лишь в примете чрезвычайной

Не примкнуть бы к старине,
Что отменно урожайный
Выпадает год к войне.

1966

«Есть имена и есть такие даты…»

Есть имена и есть такие даты, —
Они нетленной сущности полны.
Мы в буднях перед ними виноваты, —
Не замолить по праздникам вины.
И славословья музыкою громкой
Не заглушить их памяти святой.
И в наших будут жить они потомках,
Что, может, нас оставят за чертой.

1966

«Я знаю, никакой моей вины…»

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они – кто старше, кто
          моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но все же, все же,
          все же…

1966

«Лежат они, глухие и немые…»

Лежат они, глухие и немые,
Под грузом плотной от годов земли —
И юноши, и люди пожилые,
Что на войну вслед за детьми пошли,
И женщины, и девушки-девчонки,
Подружки, сестры наши, медсестренки,
Что шли на смерть и повстречались с ней
В родных краях иль на чужой сторонке,
И не затем, чтоб той судьбой своей
Убавить доблесть воинов мужскую,
Дочерней славой – славу сыновей, —
Ни те, ни эти, в смертный час тоскуя,
Верней всего, не думали о ней.

1966

«Спасибо за утро такое…»