Василий Тёркин сегодня

По полям нас проведи,

Как за пазухой у Бога,

Чтоб мы были по пути.

Чтобы жизнь бежала ладно,

Чтобы с радостью жилось,

Чтобы стих писался складно,

Чтобы пелось и моглось.

Вон погост, за ним дубрава,

Вот последний поворот,

А вон Тёркина Любава,

Нас встречает у ворот.

-Как бы мы не опоздали,

С сенокосом в этот год,-

Дед ворчит, – Подольше б спали,

Безответственный народ.

Дед, мы ныне так поступим,

Коль явились на покос,

Не накосим сена – купим,

Для нас это не вопрос.

Сколько Сивке сена надо?

Тонны три? Да плюс коза,

Поворчать тебе услада?

Тёркин дед, разуй глаза.

Наш язык – не тот Емеля,

И не вздорная бурда,

Пролетит одна неделя,

Будет здесь стоять скирда.

Рассмеялся Тёркин звонко,

Не прошла и сотня лет,

Вы напомнили мне тонко,

Что сказал один поэт:

…*Сливеют губы с холода,

но губы шепчут в лад:

"Через четыре года

здесь будет город-сад!"*…

Всё, что надо собираем,

Точим, режем, косы бьём,

Косовище выбираем,

Из черёмух ручки гнём.

Дед командует отрядом:

Начинайте скарб грузить,

Путь далёк, покос не рядом,

Там неделю будем жить.

До заката время много,

Грузим вещи не спеша,

Деревенская дорога,

Как ты летом хороша!

То прямая в межеполье,

То петляешь у берёз,

Бесконечное раздолье,

Здесь душа поет от грёз.

Ты встречала приезжавших,

Ты к крылечку их вела,

Провожала уезжавших,

И обратно их ждала.

Ты босой душой примята,

Вот следы мои в пыли,

И печаль мою куда-то,

Вдаль уносят журавли…

Вот наш луг, встаём у края,

Возвели походный стан,

Красота, не надо рая,

Дух такой, что твой дурман.

Накупались, кашу съели,

На ночь тряпки стали слать,

Соловья раздались трели,

Соловейка! Дай поспать!

Дед улёгся на телеге

И храпит, как пулемёт,

То замолкнет в сонной неге,

А то очередью бьёт.

Бабки нет, его окликнуть,

Стрельба длится до утра,

Неба край чуть алым бликнул,

Всем подъём, косить пора.

Дед Василий кашеварит,

На телеге стол накрыл,

Чай из трав пахучих варит,

Разносолы разложил.

Наставляет: Поспешайте,

Пока держится роса,

В это время, так и знайте,

Легче бегает коса.

Дед знаток в этом вопросе,

Поучает, как мальцов,

Помнишь, как о сенокосе,

Нам пропел поэт Кольцов:

…*Раззудись, плечо!

Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо,

Ветер с полудня!

Освежи, взволнуй

Степь просторную!

Зажужжи, коса,

Как пчелиный рой!*…

Мы в теории учили,

Как в руках держать косу,

Всё отбили, заточили,

Пора встать на полосу.

Дед Василий бдит за нами:

Не сутулься. Не спеши,

Не пинай траву ногами,

Молодец! Вот так держи…

Полдень. В зной косить не дело.

Пахнет супом, всё, шабаш,

В тень заныкать скорей тело,

Под телегу иль в шалаш.

До чего вкусна окрошка!

Нахлебались. Будем жить!

Отдохнём совсем немножко,

Пойдём сено ворошить.

Пылью, мошкою объята

Городская наша рать,

Не ударим в грязь ребята!

Гоним вал копну сбивать.

Сивка возит копны к краю,

Здесь поставим мы зарод,

Стог уедет, как сметаем,

Деду прямо в огород.

Стрижи в воздухе кружили,

Атакуя мошек влёт,

Не они ли влёт и сбили

Малазийский самолёт?

Отдыхаем у копёшки,

Смотрим в небо, как в окно,

Тёркин нам печёт лепёшки

И готовит толокно.

В траве ягоду объели,

Раскопали дикий мёд,

И всё спорим: В самом деле?

Кто стрелял в тот самолёт?

Тёркин знает всё на свете,

Нюх и опыт не отнять,

Намекни нам кто в ответе?

Кто злодей и где искать?

Дед Василий мрачно сплюнул,

Вы серьёзно, или нет?

Дождались! Петух и клюнул

И позор на много лет.

Люди в мире ополчились

И прокляли наш народ,

Где бы мы ни появились,

Говорят: – Смотри, урод!

Они правы в общей массе,

И так думают не зря,

Дело было на Донбассе,

А стреляли из Кремля.

Всем известна эта сука,

Мразь! Падлюка! Сволочь! Бес!

Умирали люди в муках,

Камнем, падая с небес.

В пике страшном, кувыркались,

Три минуты до земли,

В небе ангелы метались,

Но поймать их не могли.

И напрасно крылья рвали,

Триста тел – не удержать,

Люди в ужасе кричали,

Две минуты смерти ждать!

Херувимы в кучу сбились,

Зарыдала Божья мать,

И молила и молились,

Полсекунды смерти ждать!

Кто желал такой кончины

Этим душам ясным днём?

Что на землю Украины

Пролились людским дождём.

Словно капли живой влаги,

Ливнем пали на поля,

Приспустили страны флаги,

Зарыдали матеря.

Бог закрыл лицо руками,

Оборвалась круговерть,

Шаг последний в Амстердаме,

Дым, ракета, пламя, смерть.

Жизнь от жизни отлучили,

В миг. Примерно 300 душ,

А в Кремле *на всю* включили,

Воровской, победный туш.

Генералы суетились,

В ожидании наград,

Смех, веселье, вина лились,

Президент был очень рад.

За победу водку пили,

Президент кривил свой рот,

Вдруг, как бомба! Доложили,

Это был гражданский борт!

Ничего себе, бодяга!

Веселились, значит зря?

Нюрнберг или Гаага?

Пуля? Плаха? Яд? Петля?

Все скукожились и сжались,

Слышен был комар в Кремле,

Генералы обмарались,

Президент был в их числе.

Завизжали в диком страхе,

Колотун все члены бьёт,

Поздно рвать свои рубахи,

Трибунал вас гады ждёт!…

Угасала зорька тая,

Подступала ночи тень,

Душа пела, как шальная,

Вновь рождаясь, каждый день.

Поработали на славу,

На руках мозолей след,

Дед сказал: Люблю Любаву,

Так скучаю, спасу нет!

Уезжали мы из рая,

Кто из нас кому помог?

В огороде, у сарая,

Красовался сена стог.

Меж полей дорога вьётся,

Перелески тут и там,

Тёркин ждёт, и мы вернёмся

И расскажем о нём Вам.

Глава 7. Раскол

*А всего иного пуще

Не прожить наверняка-

Без чего? Без правды сущей,

Правды, прямо в душу бьющей,