Василий Васильевич

Милиционер довёл его до тротуара, махнул палочкой транспорту, чтоб тот ехал дальше своей дорогой, и спросил Василия Васильевича:

— По какому делу в наш город пожаловали?

— По самому важному. Я на рабочего буду у вас здесь учиться. Мне надо на Кировские острова.

— На Кировские! — обрадовался милиционер. Он даже засмеялся весело. — Неужели на Кировские? Так ты в ремесленное училище приехал. Там брат мой тоже учится — значит, будете вместе. Я его из деревни выписал. Жить станешь — как царский вельможа, во дворце. Дадут красивую форму с фуражкой…

Милиционер проводил Василия Васильевича до трамвая, рассказал, как ехать дальше.

— Только ростом ты маловат, — сказал он на прощанье, — ты постарайся ещё подрасти, а то до станка не дотянешься.

— Я постараюсь, подрасту, — пообещал Василий Васильевич.

ОН ДОЛГО ИСКАЛ ОБЩЕЖИТИЕ

Кругом было странное место — кусты и деревья люди здесь зачем-то подстригали, превращали в зелёные шары. Городской мужик косил на широкой поляне траву. Ещё шире поляны — рядом текла река. А перед поляной недалеко от реки стоял дворец. Дворец был большой и богатый. Василий Васильевич посмотрел на него, задрав голову, и пошёл дальше.

Тут по реке мимо дворца проплыл пароход и раза два зычно гуднул, так что Василий Васильевич даже вздрогнул.

«И где здесь искать общежитие? — думал он. — Прохожие говорили, где-то здесь оно, близко».

— Где общежитие, не знаете случайно? — спросил он у новых прохожих.

— Иди назад, вон оно, — показали ему в сторону дворца.

Василий Васильевич снова прошёл мимо дворца, снова полюбовался на красивое здание. «Где же общежитие?» — думал он, вышагивая назад.

— Общежитие вон там, что ж ты уходишь от него, — сказали другие прохожие и опять показали на дворец.

«Да неужели во дворце общежитие? — подумал Василий Васильевич. — Ведь и милиционер говорил про дворец».

Тут его обогнала группа ребят в форме. Ребята шли строем. Они поднялись по каменным ступеням и вошли внутрь дворца.

Василий Васильевич решил их догнать. Он тоже взбежал по каменным ступеням, проскочил мимо богатых дверей, а дальше идти забоялся.

Остановился перед стенами, украшенными золотом и мраморными фигурами сказочных птиц.

— Если ты в ремесленное, — значит, сюда, — сказал ему пожилой сторож, который сидел у дверей.

ВЕСЁЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

Весёлый человек на другой день повёл группу новеньких ребят в кладовую. В кладовой висели брюки, гимнастёрки, ремни и фуражки — ремесленная форма.

Человек постоянно говорил стихами, и всем это нравилось.

— Как наденешь красивую форму, у станка перевыполнишь норму.

Или ещё:

— Выбирайте себе по росту, чтоб работать в ней было просто.

И все стали подбирать себе по росту брюки, гимнастёрки, а уж ремни были одинаковые.

Только Василий Васильевич не мог подобрать.

Наденет гимнастёрку, а рукава до колен висят.

Померяет брюки, а они — на шее застёгиваются.

Многие уже переоделись, ремнями затянулись и фуражки себе примеривали, а Василий Васильевич все еще копошился среди брюк и гимнастёрок.

— Группа готова, а ты — не готов. Меряешь снова. Кто ты таков? — спросил у него человек.

— Я — Иванов, Василий, — ответил Василий Васильевич.

Он опустил голову и держал в руках длиннущие брюки.

— А можно, я их сам укорочу? Я умею, — сказал он тихо.

— Матери скажешь, она и ушьёт. Будешь ходить, словно граф, на завод, — ответил человек.

— Я сам, — сказал Василий Васильевич и опустил голову ещё ниже.

И тут человек первый раз заговорил не стихами.

— Почему сам? — спросил он. — Матери нет, что ли? Ах да, я забыл, ты, наверно, приезжий.

— Мама умерла недавно, — прошептал Василий Васильевич.

— Прости, я ведь не знал. — Человек сказал это тоже тихим голосом. — А отец?

— Отец погиб, на границе.

— Так ты один живёшь?

— Почему один? Меня колхоз поднимает. Учиться к вам прислал. Можно, я брюки в общежитие возьму и сам ушью?

— Конечно ушивай. А если получаться не будет, я помогу.

Больше в тот день весёлый человек стихами не разговаривал.

ИДУТ РЕМЕСЛЕННИКИ ПО ГОРОДУ

По Кировскому проспекту, по широкой мостовой строем идут люди.

Чётко они маршируют.

— Да кто же это такие? — спрашивают прохожие. — Неужели бойцы Красной Армии? Уж больно они молодые!

— Это ремесленники, — объясняет всем знающий прохожий. — Это молодые рабочие люди. Они живут во дворце на Кировских островах, а сейчас идут строем учиться.

— А вон тот, самый последний, уж такой маленький! Неужели и он — ремесленник? — удивлялись прохожие и показывали на Василия Васильевича.

Это он шагал последним.

— Глядите, как он чётко отбивает шаг, красиво сидит на нём ремесленная форма. И фуражка на голове — красота!

Идёт Василий Васильевич, на прохожих не смотрит — некогда ему по сторонам оглядываться, — но слышит, чувствует: о нём говорят на Кировском проспекте, на него любуются. И радуется он, даже петь хочется от счастья.

И вдруг он почувствовал: шнурок развязался на левом ботинке.

Болтается шнурок, а нагнуться нельзя. Нельзя останавливаться, чтобы завязать, — ведь он в строю.