Василика Даль: Возрождение

– Я могу попросить тебя не уезжать? Мы можем проехать по Италии, нам не обязательно быть здесь. Я покажу тебе мои любимые места и те места, которые полюбились твоей маме больше всего.

– Мне нравится эта идея, – ответила я, посмотрев ему в глаза. – Я буду рада.

– Арнест, где мои труханы? – на кухню ворвался Тимур, которого мы просто не услышали. Такое случается, когда у тебя решается судьба, ты забываешься и не замечаешь придурков, которые не могут найти свои трусы. Я тут папу обрела и забыла, что надо следить за дверью, и за Тимуром. – Я помешал?

Арнест отошел от меня к плите, убирая чайник, который готовился свистеть

– Ты что-то потерял, Тимур? – спросил он.

Мне кажется, или он теперь светится изнутри? Не знаю, но его взгляд изменился, это точно.

– Я пойду потороплю Алину, – тихо сказала я, идя к проходу, где стоял Тим.

Когда мы поравнялись, он взял меня за руку, останавливая рядом с собой. Сбросив его руку, я отошла назад к стене в коридоре, чтобы Арнест не увидел выражение моего лица.

– Нам стоит поговорить, – он то ли предложил, то ли ставил меня перед фактом.

– Разве? – спросила я, поглаживая то место, где только что были его пальцы. Мне не нравилось, что я чувствую его касание на своем теле. – Тебе память не отшибло?

– Если ты на это надеешься, то я огорчу тебя, потому что я помню все. В самых мельчайших подробностях, – Тим подошел ко мне вплотную, но я увильнула в сторону, не дав ему себя зажать в углу. Не позволю наседать на себя. – И губы, и руки и взгляды. И мы поговорим об этом, ясно?

– Мне нечего с тобой обсуждать, – ответила я, что ему не понравилось, но мне плевать.

Я устала заботиться о чувствах других, почему никого не заботит, что чувствую я?

Смерив меня недовольным взглядом, Тим психанув ушел на кухню, громко хлопнув дверью.

Что я сейчас чувствую? Не знаю, но то спокойное состояние исчезло. Спасибо тебе, мать твою, Тимур!

На лестнице я столкнулась с Матвеем. Мы молча разошлись в разные стороны: я пошла в комнату наверх, а он спустился вниз, на кухню. Скорее всего учуял пряный аромат и побежал быстрее, пока все вкусняхи не разобрали. Мало кто знает, что Матвей тот еще сладкоежка, и он никогда не признается в том, что без ума от кексов Алины.

Я подходила к комнате, когда услышала мелодию моих любимых мальчиков из Linkin Park, которые стояли у меня на звонке, и ускорила шаг, чтобы успеть, но опоздала. Стоило только двери раскрыться, как звонок оборвался. Я быстро подбежала к смартфону.

Звонила мама и естественно я сразу перезвонила ей. Мама же.

– Мам, – было немного странным, что мама мне звонит. – Привет.

– Доброе утро, блудная дочь, – с упреком ответила она, – если тебе интересно, то у меня дела хорошо, но было бы лучше, если бы ты мне звонила и сообщала, что жива.

– Почему ты думаешь, что со мной обязательно должно что-то случиться? – такое ощущение, что мама знает абсолютно все, и иногда мне страшно от того, что она знает куда больше, чем говорит. Она не должна знать о том, что я сделала.

Она никогда не должна узнать об этом.

– Потому что я знаю твою натуру, кошечка моя, – усмехается она в трубку. – Ты просто мастерски находишь себе проблемы на задницу, и твой дружок Матвей тебе в этом отлично помогает.

– Еще есть Алина.

– Ты ее просто втягиваешь, – мама снова смеется. – Она жертва, а не соучастник.

– И вообще, – сев на край кровати, я опустилась на подушки, – я тебе каждый день пишу, так что я всегда сообщаю, что жива.

– Спасибо и на этом. Когда домой?

– Не знаю, – я бы сама хотела знать, когда попаду домой. – Или послезавтра буду в Питере, или через неделю. Планы немного поменялись.

– Мы думали слетать отдохнуть, спрашиваю, чтобы не получилось так, что ты приедешь, а нас нет.

– Звать с собой не будешь?

– Мы едем к его матери, хочешь, чтобы позвала? – устало спросила мама.

– О Боже, нет, спасибо! – перевернувшись на живот, я утопила в подушке нервный смешок. – Мне прошлого раза хватило, до сих немного прихожу в шок.

– Все в шоке, милая.

Эта безумная женщина, которая вроде, как считается мне бабушкой, пыталась меня сосватать в прямом и ужасном смысле этого слова. И если бы это были просто слова, мол, у моей подруги есть хороший внук, добрый, милый, тебе бы понравился, но нет, она… У меня даже нет подходящих слов, чтобы описать весь бардак, что она натворила. Потому что правда это безумно глупо, вообще непонятные действия, и ладно, ее там простить можно, возраст и все дела, но на что тот недопарень повелся, ума не приложу. Парня звали Женей, хороший внук ее подруги, которого я видела однажды и больше никогда его не вспоминала.

Я не понимаю, чем руководствовалась эта мадам, когда внушала этому придурку, а никак иначе я этого парня назвать не могу, потому что он поверил словам полубезумной бабки. Я влюблена в него с самой первой встречи? Бред!