Василиса Опасная. Воздушный наряд пери

Студентиков сразу, как ветром сдуло, и к стенду я подошла в гордом одиночестве. Вопреки опасениям, никаких фотографий на доске объявлений не висело, зато красовался приказ, подписанный ректорской подписью-закорюкой. Приказ о том, что новогодний бал будет проводиться в здании института «ПриМа» в целях укрепления дружеских отношений и обмена колдовскими навыками между студентами.

В стекле отразились пять силуэтов – кто-то остановился за моей спиной, тоже читая объявления. Запах роз защекотал нос, и я чихнула.

«Вокруг тебя пять врагов», – вспомнила я гадание Ягушевской и медленно обернулась, готовая к любой неожиданности.

Но позади меня стояла Вольпина, справа и слева от неё – Анчуткин и Царёв, а чуть поодаль – две «конфетки».

– Ой, как интересно! – Вольпина захлопала в ладоши. – Совместный бал! Я обязательно пойду!

– Бал у «приматов» – это глупо, – отрезала я.

– Почему? – наивно спросила Вольпина, захлопав ресницами.

– Потому что они обязательно устроят какую-нибудь гадость, – сказала я ей в тон и так же захлопала глазами, передразнивая. Как же меня бесила эта лицемерка, которая сумела обмануть даже преподов из «Ивы». А они-то считают себя такими-рассякими специалистами-профессионалами!

– Эти «приматы» такие гадкие? – Кариночка продолжала разыгрывать из себя Мальвину, но я видела её насквозь. Пусть она мило улыбалась Анчуткину и посматривала на Царёва невинно, как зайчик с бантиком, но стоило нашим взглядам встретиться – в ней менялось всё. Неуловимо, едва заметно – но менялось. И улыбочка становилась пакостной, и глазки начинали масляно блестеть.

Я ответила ей прежде, чем подумала:

– Они почти такие же гадкие, как ты.

– Василиса! – хором гаркнули Анчуткин и Царёв.

– Что? Защищать её будете? – бросила я им презрительно.

Царёв нахмурился и угрюмо замолчал, Анчуткин виновато посмотрел на Вольпину, но тоже ничего не сказал. Ладно, и на том спасибо.

«Конфеток» я в расчет не брала – только я заговорила, они быстренько отошли шагов на десять, делая вид, что заняты изучением сумочки одной из них.

Кариночка, не получив поддержки, плаксиво изломила брови и задрожала губами:

– Почему ты так меня не любишь? – спросила она жалобно. – Я ведь ничего не сделала…

– Не притворяйся, – жёстко оборвала я её. – Ты – лживая, хитрая, подлая, подставляешь других и думаешь, что умнее всех.

– Успокойся, – Царёв попытался встать между нами, но я оттолкнула его, и он досадливо прищелкнул языком.

– Я не такая, – ответила Вольпина, медленно качая головой. – По-моему, ты злишься на меня. Наверное, потому что твой парень обратил на меня внимание… Ты злишься, что я красивее тебя и моложе…

Анчуткин и Царёв одновременно встрепенулись, и от этого я взбесилась уже до тумана в глазах.

– Ты дура! – крикнула я, уже не заботясь о том, что меня услышат. – Пусть ты всех их обманула, я тебя выведу на чистую воду!

– Я не обманывала! – взвизгнула Вольпина.

– Она не обманывала… – заблеял Анчуткин, бросаясь ко мне, но я толкнула его в грудь и встала напротив Вольпиной – лицом к лицу.

– Обещаю тебе, – я чеканила каждое слово, с ненавистью глядя в синие глаза Кариночки, – ты вылетишь из «Ивы» до конца года. Я об этом позабочусь.

– Зачем ты мне угрожаешь?! – всхлипнула она, и пустила слезу – она поползла по смуглой круглой щечке, сверкая бриллиантом. Даже плакала эта поганка слишком красиво!

– Ах ты… – начала я, Вольпина снова взвизгнула и закрылась рукой, хотя я совсем не собиралась её бить, и тут Анчуткин и Царёв бросились ко мне с двух сторон.

Анчуткин – какой рыцарь! – заслонил собой Вольпину, а Царёв схватил меня за плечи, разворачивая к себе.

– Не смей! – выпалил он, встряхнув меня. – Или точно – сама вылетишь из института!

Я вдруг увидела, что поодаль стоят Кош Невмертич и Быков и наблюдают за нами. Ректор скрестил на груди руки, а Быков приоткрыл рот, застыв с поднятой рукой – видимо, собирался почесать затылок, но на полдвижении забыл.

Это было последней каплей – теперь они будут считать меня ведьмой, которая запугивает и тиранит чудесную Вольпину.

Ну да! Я же ей завидую, что она у меня Анчуткина увела! Хотя сама же сплетничала, что я избавляюсь от соперниц, добираясь до Царёва. А эти идиоты ничего не видят, не могут сложить два и два! Потому что головы у них, как кокосы – снаружи твёрдо, а внутри…

– Пойдем, Вася, – Царёв попытался меня увести, и я не стала бы сопротивляться, но в этот самый момент Кариночка высунулась из-за плеча Анчуткина и оскалила в усмешке белые зубки.

– Вася! – хихикнула она. – Ты точно не парень?

– Заткнись! – крикнула я, вырываясь от Царёва.

Он попытался удержать меня, но внезапно сдавленно ахнул и отлетел в сторону, свалившись, как куль с мукой. Секундой позже туда же улетел Анчуткин – даже не пикнув, и растянулся на полу, лицом вниз.

– Спасите! Она меня убьет!! – заверещала Вольпина и бросилась бежать, а вместе с ней с воплями помчались остальные студенты.

Толпа хлынула в двери и благополучно застряла. Кого-то опрокинули, кого-то прижали к косяку…