Василиса Опасная. Воздушный наряд пери

Кош Невмертич нечем не выказал, что новость его чем-то взволновала, но сразу оставил Баюнова и подхватил меня, обняв за талию. Я прижалась щекой к плечу ректора и почувствовала, что всё – собственно, больше ничего и не надо. Пусть хоть все зохаки мира идут на нас войной.

– Это, правда, был зохак, – Баюнов поднялся, пошатываясь и держась за бока. – Вот не думал, что придется встретиться…

– Не ошибся? – коротко спросил Кош Невмертич.

– Ошибешься тут, – криво усмехнулся Баюнов. – Чуть не раздавил меня… Кажется, пару рёбер сломал…

– Лечись тогда, – бросил ему ректор и подхватил меня на руки.

Вот так просто – взял и понёс!..

– Вы меня спасаете или похищаете? – не удержалась я от вопроса. – А можно я вас за шею обниму, а то так неудобно – руки некуда девать.

– Обнимайте, – разрешил Кош Невмертич без особого энтузиазма.

Я тут же обняла его и положила голову ему на плечо.

Чудесный вечер. Ещё бы он подольше не заканчивался.

Ректор нёс меня по коридору, и хотелось поболтать ногами и посмеяться – от хорошего настроения. Хотя, странно было с настроением – только что меня пытался украсть змей-мутант, только что Баюнов показал мне, как Кош Невмертич отжигает с Мариной Морелли…

– А почему вы не в ресторане? – спросила я. – Бросили такую приятную компанию…

– Краснова! – он посмотрел на меня, и взгляд немного прояснился – радужка глаза посветлела, и глаза сверкнули, как бриллианты. – Вы только что умирали, по-моему?

– И продолжаю умирать, – заверила я, поудобнее устраиваясь на его плече. – Сама идти не смогу, даже не надейтесь.

– Не надеюсь, – проворчал он, но мне показалось, что в уголке губ затаилась улыбка.

Я не удержалась и попыталась поймать эту мимолетную улыбку – коснулась пальцем его губ. Очень легко, всего на секунду…

– Не хулигань, – предостерёг Кош Невмертич.

– И не думала, – вздохнула я и дотронулась до его покрасневшей скулы. – И бить вас не хотела. Вот совсем не хотела! А кто такой зохак?

Ректор не успел ответить, потому что по коридору к нам навстречу бежали Ягушевская и Будимирович.

– Что случилось, Кош?! – Ягушевская увидела нас и остановилась, как вкопанная.

Слободан, как будто, тоже был озадачен – он замедлил шаг и чуть нахмурился.

– Она пошла танцевать, и мы не уследили, – повинился он. – Что произошло?

– На Баюнова напал зохак, – ответил Кош Невмертич, проходя мимо и не глядя на своих коллег.

Меня порадовало, что он не отпустил меня, и что не замедлили шага. Пусть унесёт меня из «ПриМы» на руках, и подальше, за сто морей и целует везде…

– Какой зохак?! – изумилась Ягушевская.

Они с Будимировичем потянулись за нами, но Кош Невмертич не стал ничего объяснять. По-моему, он был зол, и это ещё больше меня обрадовало. Ведь злился-то он не на меня? На меня-то за что?

– Кош Невмертич... – начал Слободан, но Ягушевская остановила его жестом, и он послушно замолчал.

Ректор прошел мимо зала, где грохотала музыка, мимо изумлённых студентов, выскочивших зачем-то в коридор, по лестнице, мимо гардероба… И только когда мы очутились на улице, под пронзительным сырым ветром, я вспомнила, что на мне только лёгкое короткое платье.

– Моё пальто! – воскликнула я.

Мы были уже у ворот «ПриМы», и Кош Невмертич остановился, поставив меня на ноги. Я поёжилась, обхватив себя за плечи, но возвращаться мы нем стали. Ректор снял с себя пиджак и накинул его на меня, застегнув пуговицы, а потом опять подхватил меня на руки и понес.

– И что это? – возмутилась я, потому что сейчас была лишена возможности обхватить его за шею. – Это что за смирительная рубашка?! А моё пальто?!

– Барбара заберёт, – ответил он, поднося меня к серому «лексусу».

Дверца автомобиля открылась сама собой, и Кош Невмертич отправил меня в салон. Я завалилась на заднее сиденье неуклюже, запакованная в пиджак, как сосиска в вискофан, и первым делом стащила пиджак через голову. Ректор тем временем сел за руль и повернул ключ в замке зажигания.

– Куда мы едем? – спросила я, высунувшись между спинок передних сидений.

– На Гагаринскую, – раздалось в ответ. – Ко мне домой.

Вечер становился всё чудеснее и чудеснее. И всё больше мне нравился. Я откинулась на мягкое сиденье и опустила голову, чтобы ректор не заметил, как я улыбаюсь. Теперь я была благодарна этому зохаку. И почему он не догадался напасть пораньше?

Серый «лексус» вёз меня по улицам моего города, и за рулём сидел тот, кого я больше всех мечтала видеть рядом. Это было почти счастье.

Автомобиль свернул на Гагаринскую и остановился во дворе, перед знакомым домом со стеклянной крышей-куполом. Я потянула дверную ручку, но ректор вышел первым и открыл передо мной дверцу, крепко взяв за руку. Он так и повел меня к себе – не отпуская мою руку, обняв за плечи.

Мы поднялись на низкое крыльцо и ректор сказал невпопад, прищелкнув пальцами:

– Кощей прибыл.

– Аутентичность подтверждена, – ответил приятный женский голос. – Добро пожаловать.

Входная дверь распахнулась, и в темном коридоре вспыхнул мягкий желтый свет. Едва мы вошли, дверь за нами закрылась, и Кош Невмертич отпустил меня.

– Ну вот мы и одни, – сказал он, протягивая ко мне руку.