Василиса Прекрасная

Заплакал ребенок. Мать его проснулась, потерла глаза, тупо огляделась. Рявкнула на малыша, чтобы заткнулся, он, как ни странно, смолк.

Василиса никак не могла отделаться от навязчивого ощущения: она продолжает спать и теперь видит продолжение своего ночного кошмара. Все, что ее сейчас окружало, приобретало призрачные обманчивые формы, голова гудела от пустоты, а тело будто парило в нечистом воздухе. Сквозь дремотную пелену девушка наблюдала, как какой-то парень, очень пьяный и оборванный, стоя на коленях, облизывается с большой дворнягой. Отупение все больше накатывало на Васю, она перестала бороться с глазами, те облегченно закрылись, и на какое-то время Василиса окунулась в темное забытье.

— Не надо наезжать на меня! Я не идиот! — заорал все тот же голос.

Девушка испуганно обернулась. Парни продолжали с упоением резаться в карты и браниться.

Вокруг ничего не изменилось. Вентилятор гудел. Старухи спали. Вася все никак не могла согреться. Посмотрев на часы, она поняла, что спала всего пятнадцать минут. Время ползло нестерпимо медленно. Василиса поежилась и обхватила себя руками. Ей казалось, что она голая. Так бывает во сне: ты стоишь посреди толпы и внезапно видишь, что совсем нагая. Люди начинают сторониться тебя, кто-то тычет пальцем, кто-то хохочет. А ты не знаешь, как поступить, куда бежать, где спрятаться. Каждой клеточкой своего тела Вася ощущала влажную тяжесть одежды и при этом чувствовала себя совершенно раздетой. Она боялась поднять глаза, встретиться с кем-нибудь взглядом. Опасалась, что кто-нибудь догадается: она здесь не потому, что едет куда-то, — просто ей некуда податься. Как, видно, и тому парню, что спит теперь в обнимку с собакой, будто с самым родным существом.

Ноги затекли. Василиса решила сесть поудобнее и попытаться расслабиться. Поправляя свитер, она больно зацепилась сломанным ногтем, затрясла рукой, подумала, что надо бы отстричь его, и тут вспомнила: такой дорогой ей маникюрный набор — подарок Игоря — она забыла на полке в ванной, и теперь Марина будет пользоваться им, а потом и ее Игорем, ее жизнью, ее любовью. Жгучие слезы обиды без усилия прожгли себе выход, и, уже не став сопротивляться им, Василиса уткнулась в ладони и глухо зарыдала.

Слезы полились настоящим потоком. Она оплакивала всю свою жизнь, свое одиночество и боль. Все обиды, которые наносила ей Судьба. Горе ее было безутешно, и никакая сила, казалось, не могла остановить этот скорбный плач. Василиса перестала что-либо видеть и слышать вокруг, помимо собственной душевной боли. Поэтому она и не заметила, как кто-то остановился около нее и долго с сочувствием ее разглядывал.

«Офелия, довольно вкруг тебя Воды, чтоб доливать ее слезами»

Вася замерла, понимая, что слова обращены к ней, и страшась этого. Сморгнула последние слезинки и, не поднимая головы, — авось, уйдет! — уставилась на свои ноги.

Рядом с ними она заметила пару других стройных ног, обтянутых в ярко-желтые лосины и обутых — о Боже! — в туфли на высоченных шпильках. Ошарашенная Василиса, не в силах сдержать любопытства, медленно подняла голову.

Наряд завершала шелковая свободная алая блузка. На Васю смотрели огромные черные глаза, полные дружелюбия и внимания. Взгляд Василисы моментально охватил — и оценил — весь облик незнакомки: бьющая в глаза не только расцветкой, но и экстравагантностью одежда, спадающие на плечи, безукоризненно подстриженные густые черные волосы, нос с горбинкой, красивый овал лица и очень выразительные глаза.

«Может, и не красавица, — решила про себя Вася, — но сногсшибательна. Это точно».

— Чего ревешь, спрашиваю? — мягко произнесла незнакомка.

— Долго рассказывать, — прогнусавила Василиса, достала платок и попыталась совладать с носом.

— А я не тороплюсь, — женщина бесцеремонно села рядом с ней, поставив ее сумку на пол. — У тебя умер кто-нибудь?

— Нет. — Слезы постепенно высыхали.

— У тебя СПИД?

— Да вы что! — Вася испуганно уста вилась на непрошеную собеседницу.

— Неужто несчастная любовь?

— Да какое ваше дело? — разозлилась Василиса.

— Ну конечно, какое мое дело! — Незнакомка тоже рассердилась. — Сидит тут мокрая, замерзшая, несчастная, ревет в три ручья! Действительно, какое мое дело? — Она перевела дух. — Уезжаешь куда-нибудь?

— Да нет. — Василиса махнула рукой, отвернулась.

— А что? Приятно проводишь время? Ты где живешь?

— Нигде. — Вася пожала плечами. — Потеряла свой дом. Себя. Все.

— Как высокопарно! — воскликнула девушка. — Если попросту, тебе негде ночевать. Я правильно поняла? Василиса вздохнула и кивнула.

— Ну ладно, пойдем. — Незнакомка встала, подхватила сумку Василисы и направилась к выходу. Та оторопело смотрела ей вслед. — Ну чего сидишь? Догоняй! — крикнула она ей, и Васе ничего не оставалось, как схватить папку с рисунками и устремиться за этим ярким видением.

Дождь все лил. Лужи пускали пузыри. Крысы и бомжи шебаршились по углам. Василиса старалась не отставать от своей спасительницы, боясь, что та исчезнет. Они остановились около красного блестящего автомобиля.

— Залезай. — Незнакомка открыла дверцу этой явно шикарной машины.