Василиски и другие неприятности (СИ)

Но вопрос чистки зубов в любом случае в приоритете. Говорить с мужчинами в кровати и издавать амбре не могу. Это как есть в мастерской или писать маслом в вечернем платье. Не могу совмещать некоторые вещи. Просто не могу.

Уходила я тихо, и, кажется, никого не разбудила. Вернулась буквально через пятнадцать минут, свежая, чистая и готовая к диалогу. Только вот у мальчиков были свои планы.

Я попыталась их разбудить, но они не отреагировали ни на хлопок закрываемой двери, ни на моё: "Доброе утро, земноводные!", сказанное довольно громко. А вот потом я совершила стратегическую ошибку, когда забралась на кровать, чтоб добудиться василисков физическими методами.

Стоило оказаться между ними, как я оглянутся не успела, и оказалась распластана на постели, а надо мной нависали два довольных лица со смеющимися взглядами.

— Значит мы земноводные, малышка?

— А ещё, хладнокровные, противные чешуйчатые!

— Какая ты эрудированная в вопросах нашей физиологии. — один из них уже справился с пояском халата и жадные руки побежали исследовать мою кожу.

— Лапы прочь, я сердита. — вместо выполнения моей команды мои вытянутые руки свели у меня над головой и удерживали всего одной ладонью.

— Мы умеем просить прощение. Даже у сердитых мышек. — провокационно муркнул, наверное, Гор, мне в ушко и начал целовать в шею. Поцелуй в губы, со вкусом мяты, уносящий мои мысли далеко от попытки разобраться, что же вчера произошло. Я пыталась его укусить и как-то ещё выразить своё возмущение, но ответный укус, а затем волнующее касание языком, обиженного места. Рука, вольно скользящая по плечам и груди.

И руки мои свободны, но вместо того, чтоб оттолкнуть, я сама зарываюсь в рыжие волосы, потому что-то, что творит Сид выдержать и остаться в трезвом уме- невозможно.

Мои ноги раздвинуты, а между ними устроился он и, господи, что он там делает и пальцами, и языком, и… о боже!

Я, конечно, теоретически знала, что так тоже делают. Но одно дело знать, а ощущать, как пальцы проникают внутрь и кружат там, находя самые невозможные точки. Когда язык дразнит и задевает напряженный клитор, а потом его же и сжимают губами или чуть прикусывают. Не могу сравнить с тем сумасшествием, что я испытала прошлой ночью, но это было похоже на вспышку света где-то внутри.

Гор гасит поцелуями мои стоны и ловит дрожащее, выгибающееся тело. Ещё несколько минут они просто целуют меня по очереди. На губах Сида я ощущаю свой вкус. Странно, солено-терпко, но не вызывает отторжения.

Я далеко не сразу вспоминаю, зачем их будила, по телу гуляет радость и удовольствие. Но мозг мой в итоге встаёт на нужные рельсы.

— Братцы-кролики, так куда вы вчера сбежали? — рыжики не ожидали от меня вопроса так быстро.

— Маленькая, нас срочно вызвали по работе. — коварные хулиганы отвлекают меня поцелуями, но я не сдамся.

— А вам западло было две строчки черкнуть и оставить записку, чтобы я не волновалась лишний раз? И что за работа? — Сид фыркнул и оторвался от моей шеи, чтобы чуть отстраниться и опереться головой на согнутую руку и рассматривать меня. А может, чтоб рассказать, не отвлекаясь на мое тело.

— Мы работаем в отделе следователей по международным преступлениям. Конкретно мы, заняты похищениями на северной территории, да и подключают нас не сразу, а лишь, когда выясняется, что искомого василиска на наших территориях нет.

— Но ты же понимаешь, что медлить мы в такие моменты не имеем права? — он поворачивает меня спиной к себе и пока его рука играет с моей грудью, губы путешествуют по шее и ключице.

— А выскочить на кухню и сказать? Это же дело минуты. — мои извилины начинают распрямляться и растворяться под хитрым прищуром зелёных глазах.

— А ещё одеться, показаться семье твоей сестры.

— Иск с Катей нас ночью видели. Да и завтрак, я не для себя одной в комнату тащила. — и почему мне кажется, что они усилено меня отвлекают?

— Ты нам завтрак несла? — сквозь изучающий жадный взгляд пробивается нежность.

— А сегодня, мы можем рассчитывать на твою щедрость? — и глазки, повернувшего меня в свою сторону Гора, таки несчастные. Котик из Шрека нервно курит в сторонке.

— А вдруг вы опять убежите?

Я тоже умею изображать котика.

— Маленькая, ты не хочешь нас отпускать? Мы так тебе дороги?

О-хо-хо. Куда то меня не туда заносит. А эти змейсы сразу всё подмечают и используют.

— Да идите куда хотите. — вспылила я, больше злясь на себя и то, как быстро я стала к ним привязываться, чем на проницательность рыжиков. Попытка встать, кстати, с треском провалилась, придавленная загребущими лапами.

— Это приглашение? — и ладонь так ненавязчиво скользнула туда, где недавно я удалила лишнюю растительность.

— Э, нет. Я ещё не готова.

— Гор, может сводим нашу умницу на завтрак к себе, раз она готовила вчера, сегодня наша очередь её баловать.

— Солнышко, а у тебя платьице есть?

Уже одеваясь я уверилась, что меня активно водят за нос. Никакой реальной ясности ни о их работе, ни о вчерашнем происшествии я не услышала.

Но уловить нужные мысли и направить разговор в интересное мне русло не удавалось.