Василиски и другие неприятности (СИ)

— А, возможно обсудить этот вопрос со мной? — в тихом голосе, прозвучавшем с той стороны, где лежала Мари, прозвучала сталь. — Это мои малыши. И если кто-то хочет отнять у моих детей детство или маму, я этому кому-то хвост на чешую разберу, и скажу, что так и было.

— Ссмелая, но глупая. — прошипела богиня, выползая на берег по направлению к моей невесте. Я дернулся в их сторону, но змеиный конвой был начеку и меня не пустили. — Значит они дороги тебе?

— Они мои дети. Нет никого дороже.

— А, как же твой жених? Если я пожелаю забрать его, как гарант твоего примерного поведения и правильного восспитания моих мужчин? — змеи повинуясь движению её хвоста оплели моё тело.

— Сид нравится мне, но дети это самое дорогое, что у меня есть. — и как бы меня не пугал гнев богини, я понимал Мари и поддерживал её решение. Хотя сам не смог бы выделить её или детей. Они все уже были запечатлены в моём сердце.

— И любого другого так же легко отдасшь?

— Да.

— Отлично. Значит нет в твоём сердце любви. А если я напротив, навсегда ссвяжу ваши ссудьбы и только в полной семье разрешу воспитывать моих маленьких мужчин?

— Я соглашусь. — она ответила не раздумывая, принимая любые условия, лишь бы не потерять малышей.

— Да будет так. Может этим богам не помешает немного человечности. Сследущий, кому ты дашь ссвоё ссоглассие, ссразу сстанет твоим ссупругом, равным в правах с этим. Даю время на выбор будущего мужа. Но не затягивай, иначе накажу. А это мой дар. Протяни руку. — богиня зависла над с трудом стоящей девушкой и царапнула клыком, зеленоватым, от источаемого яда, протянутую руку.

Как уходили змеи, я не смотрел. Как только меня отпустили я рванул к любимой. Её тело, ещё не отошедшее от моего яда, не выдерживало подарка богини. Царапина на ладони вспенилась, а саму девушку била крупная дрожь. Маленькая, хрупкая, нежная. Слишком много на неё свалилось сегодня.

Но какая же она смелая. Защищать наших малышей на любых условиях, это дорогого стоит. Жаль, что богиня не оставила малышке выбора. Но может я смогу уговорить её, что всё не так плохо, как кажется.

Не теряя времени, я подхватил, потерявшую сознание, Мари и рванул в лабораторию.

Хвостом я чуял, что богиня не станет убивать мою любимую, раз приняла решение, что воспитывать детей будет моя малышка, но исключить возможность очередной жесткой проверки, по типу выживет-не выживет не мог.

Стол для образцов, длинной почти два метра, был пуст, в отличие от кушетки, заваленной мамиными образцами.

Я уложил любимую, завёрнутую в плед, на бок, подложил под голову сложенное в четыре слоя полотенце и накрыл ещё одним одеялом.

Не смотря на то, что она была без сознания первым делом я ввёл ей недавно созданный мной препарат. Он тормозил процессы возбуждения нервных волокон и в целом давал хороший седативный эффект. Чтоб в бессознательном состоянии она не навредила себе. Побочным его эффектом было повышение температуры, но это было нам сейчас только на руку. С каждой минутой температура её тела становилась ниже. И если для василисков это не страшно, вплоть до слияния с температурой окружающей среды, то как это отразится на человеке или дриаде я не знал.

Вторым средством я снимал болевые симптомы и возможные аллергические реакции и погружал малышку в искусственный сон. Но это лучше, чем, испытывая все прелести отравления и перестройки иммунной системы, она сейчас металась бы между сном и явью.

А вокруг Марии разворачивались крылья магии. Моя сила скользила по её телу и обволакивала собой, согревая. Магия Матери искрилась под кожей, изменяя, подгоняя под одной Змее известные рамки тело моей женщины.

Мария

Просыпалась я, как будто выныривала из глубокого слоя воды. Слабость и сильнейший голод, вот что я ощутила, открыв глаза. Я вспомнила себя, а также немало узнала, благодаря божественному подарку.

Например, детки, под которые мимикрировали боги, неплохо общались между собой мысленно, а для своего роста использовали мою силу, что мешало мне самостоятельно избавиться от наведённых чар. Да, сознание у них детское, в божественном понимании. То есть последствия ещё не просчитывают, и тянут силы из ближайшего открытого источника, капризничают, оказавшись в беспомощных телах. Но по сути намного более развиты нежели я могла представить.

В голове был страшный кавардак.

Все события, что произошли после моего участия в ритуале, выстраивались в новые связи с прошлым, давая мне увидеть более полную картину.

А ещё эта слабость, мешающая подняться и рассмотреть что-то кроме потолка. Но самым неприятным было всё что произошло с моими рыжиками. Не узнала, ничего не ощутила, лишь голоса показались знакомыми, да ещё наговорила гадостей Гору и поддалась на провокацию Сида.

Может послушать Катю и сбежать в её академию? Трусливо, да. Но я и не позиционировала себя как героя без страха и упрёка.

А как же дети? И пусть они не родные, но… они стали мне нужны, они стали мне близки и бросить их, как оставить часть себя.