Васка да Ковь (СИ)

Васка хотел было возразить, но Ковь не собиралась делать паузы:

- А теперь глянь на мои заключения непредвзято. Я похожа на великого сыскаря? Ты - похож? Силы в нас гораздо больше, чем мозгов, опыта нет вообще. Скажи мне, Васка, зачем мы в это ввязались? Ладно, я, меня засыпали жемчугом, амулетами, и история эта... я не могла остаться равнодушной. Да и ты бываешь убедительным, а я редко думаю, прежде чем сделать. Но ты? Зачем в это ввязался ты?

- Я не... - Васка прокашлялся. - Почему-то мне стало ее очень жалко. Думаю, это из-за ментального воздействия, я не могу ему ничего противопоставить, неплохо бы тебе об этом позаботиться. А еще - и это основная причина - у нас не было денег. У нас нет репутации, а для наемников это важно.

- То есть ты хочешь сказать, что парил мне мозг своей рыжиной, зная, что и брюнетом никому не нужен? - Ковь скрестила руки на груди.

- Да. - Просто ответил Васка. - Кирочка - везение... в каком-то смысле. Репутацию мы на ней не заработаем, остаются деньги, на которые мы сможем протянуть, пока будем зарабатывать репутацию. И ты знаешь, что я прав. И даже если это несчастный случай, либо мы это докажем разъяренной нежити либо... либо я не знаю, что делать.

- А я о чем? Мы не справимся. Но если мы не справимся... - Ковь отвернулась. - Будет очень плохо.

- Что было в контракте? - Спросил Васка, и уже громче, - Что?!

- Ничего хорошего. - Буркнула Ковь. - Не смотри на меня так. Жемчуг. Амулет. Ты был убедителен, а они - еще убедительнее. Но если мы не справимся, к рекам тебе лучше не подходить...

- Могла бы предупредить заранее. - Устало сказал Васка.

Ковь не в чем было винить, но он почему-то чувствовал себя обманутым.

- Ты сам виноват. - Пожала плечами Ковь. - Пока мы не пришли сюда, все казалось таким простым... Я... извини.

Впервые за долгое время Васке стало по-настоящему страшно. Он еще никогда не видел Ковь в таком смятении. Она никогда в себе не сомневалась, она бралась за что угодно и не пасовала перед опасностями, за это Васка ее и уважал. Она была упряма, вспыльчива и неосмотрительна, и это доставляло много проблем...

Но он еще ни разу не слышал, чтобы Ковь извинялась.

Выбираться из замка Кови пришлось ночью. Васке она ничего не сказала - боялась, что одну на речку ее не отпустит. Все будет так же, как с Молью, но Моль не может почувствовать слежки, а нечисть - легко.

А Кови было позарез нужно, чтобы Кирочка ей доверилась. Сложно доверять тому, кто не доверяет тебе и всюду таскает с собой телохранителя, верно? Прийти вместе с Ваской тоже был не вариант - ну что это за доверительный разговор, когда двое на одного? Это уже какой-то допрос получается.

Вечером Ковь очень много думала. Вертела в голове ситуацию так и так, но одна деталь все никак не желала вставать на свое место. Пока она не додумалась до чего-то настолько простого, что верить в это не хотелось - сразу вспоминались их с Ваской навороченные теории. Озвучила Васке, но он не поверил, не захотел. И правильно. Если она права - они капитально сели в лужу.

Ковь терпеть не могла чувствовать себя дурой.

Но именно так она себя и чувствовала, когда тихонько, на цыпочках, кралась по коридорам (она еще и заблудиться умудрилась, и уже было подумала, что ничего у нее не выйдет, но тут увидела-таки заветную дверцу), когда осторожно проскальзывала через черный ход, и когда перебежками от одной хозяйственной постройки до другой пересекала двор, и когда толкнула калитку для прислуги...Тому было две причины: во-первых, скрываться она не любила. Да и не умела. Васка не услышал ее топота только потому, что он пил вино с хозяевами замка, внизу, в зале. И Ковь искренне надеялась, что он упьется до свинячьего визгу, и, вернувшись, не заметит, что в кровати вместо нее лежит состряпанная на скорую руку из простыней кукла, а просто завалится спать.

Во-вторых, она же выпускница Академии! Хоть и закончила она ее кое-как, с большим трудом сдав выпускной экзамен по самоконтролю, забыть основы, которые знают под конец года даже первачки - позорище. Васка как узнает, так и скажет, что от нее нет никакого толку, и, что самое обидное, будет прав.

- Я хочу видеть Киру! - Рявкнула она, продравшись, наконец, сквозь высокую траву, росшую в пойме реки, - Где эта тухлятина? Я надеру ей уши!

Когда Ковь чувствовала себя глупо, она всегда злилась. На себя тоже, но в основном - на мир вокруг. На выпавшую росу, из-за которой ее штаны были мокры почти по пояс, на холодный ветер с реки и, конечно же, тухлятину, которая, даром, что мелюзга, ухитрилась разыграть ее втемную.

- Чего орешь? - Крайне недовольная русалочка высунула мордочку из камыша, - жить надоело? Сестрицы голодные.

- Не зарывайся! - Рыкнула Ковь, но вспомнила про необходимость доверительного диалога, прикрыла глаза, глубоко вздохнула и выдохнула, - Фу-у-ух. Так. Я погорячилась. Нам надо поговорить.

- Насчет договора? Мне позвать Етеля?