Васка да Ковь (СИ)

Ковь вздохнула: ну не объяснять же, что она просто не в состоянии вникнуть в содержание, беззастенчиво заглядевшись на форму? У ее учителя в Академии, настоящего опального мага, и то так красиво не получалось…

— Сомневаюсь, — Кукольным голосом пропищала Кирочка, — О, Гарра Дающая, неужели это мой дорогой братик!

— Без отсебятины, пожалуйста, — Нахмурился Васка. — Гарры там точно не было.

— А я не только по рукам, я еще и по лицам! — Возмутилась Кирочка, — и вообще, раз заказали услуги переводчика, то терпите художественный перевод. Или сами разбирайтесь.

— Васка… лерох, вы продолжайте, продолжайте. — Согласно кивнула Ковь. — Мне очень интересно. Быстрее доругаетесь, быстрее в замок пойдем, а то прохладно же.

— Смотрю, цирк ты уже и так привел. — Пискнула Кирочка, вызвав на лице Васкиного брата кривое подобие улыбки. — Кто эта наглая… сомнение… дева с тобой?

— Сомнение что дева или что наглая? — Немедленно фыркнула Ковь, — Нет… нет?

— Второе, скорее, да… — Протянул Васка. — Сомнение. Это я из вежливости. На самом деле да.

— А есть жест для вежливого сомнения? — Тут же встряла Кирочка.

— Так, так, все, сосредоточьтесь на ругани! — Прикрикнула Ковь, — А то я тут из девы в старуху превращусь. Замерзшую.

— Знакомьтесь, это мой брат. — Васка, наконец, выпустил локоть Кови, — Шеложкитерох Диерлих.

— Шелошко… кто? — Переспросила Ковь.

Имя звучало как воплощенное шамканье. А Ковь-то думала, что родители Васки за что-то младшему сыну мстили. А это он еще везучий оказался.

— Шеложкитерох. — Терпеливо повторил Васка. — В честь прадеда. А это моя подруга, — Слово «подруга» он выделил, — Ковия.

Ковь невольно посочувствовала еще и Васкиному прадеду.

«Фамилия?»

Прогресс. Вот, как работает хорошее имя: пока пыталась примерить на него это «Шешешеше» отвлеклась и не поддалась магии его жестов, даже поняла, что он спросил. Глянула на Васку — вот смешно, а ведь он, наверное, и не помнит ее фамилии. Тот почесал в затылке.

— Э-э-а это, у нее на руках моя воспитанница, Эха. Рядом ее брат, Фылек: он в последнее время не говорит, так что у вас много общего…

Фылек хмуро зыркнул на Васку единственным глазом.

«Не думаю», — Шелош… А-а-а, какая разница, он все равно не узнает, как Ковь его зовет про себя, так что будет Ложкой, презрительно хмыкнул, — «Кто они?»

«Я — из мастеровых», — вдруг ответил Фылек. Подумал немного, добавил: «Высокородный господин».

На фоне точных, выверенных движений пальцев Ложки, жесты Фылека выглядели крайне неуверенно, как мазня пятилетки на фоне фрески какого-нибудь умершего в нищете гениального художника, и Ковь восприняла их скорее как «Выкроротный гадин», и долго думала, что же это значит. Помогла Кирочка: она сильно ткнула Фылека в бок и заявила назидательно:

— Тебе же сказали, воспитанник! А значит, никакой он тебе не господин, а самый что ни на есть дядюшка! Смелее надо быть. Знать свое место. Я — Кира. Кира Дитьерлих.

Задрала подбородок повыше и улыбнулась, даже не подумав напустить на себя самого простенького морока.

«Ты связался с нечистью, младенцем, немым безродным мальчишкой и бабой», — Жесты у сэра Ложки были резкие, раздраженные, даже слишком размашистые, хотя лицо было спокойно, — «Будешь убеждать меня в адекватности?»

Кови прямо таки захотелось вставить, что Васка в последнее время слишком часто красит корни, и это становится похоже на какой-то нервный тик, и что перетаскать у бедной девушки всю хну — это тоже не слишком адекватно, но вот так просто вмешиваться не решилась.

Почему-то она вообще чувствовала себя здесь совершенно лишней. От проницательного синего взгляда хотелось спрятаться… хотя бы до тех пор, пока не отрастут брови. Сразу вспоминалось почему-то и про прыщик на шее, и про царапину на носу — неудобно, в общем, было.

Васка аккуратно задвинул Кирочку за спину. Выступил вперед.

— Я не планировал никого убеждать, дражайший братец. Они просто со мной. Просто устали, и просто войдут в замок и просто поживут там зиму. Потому что мне просто больше некуда их вести.

«Ты — вернулся?»

Кови определенно не хватало интонаций. Читать интонации по рукам она пока не научилась, и понять, что именно крылось в этом вопросе, не смогла. А Васка и не докапывался, понял так, как хотел понять.

— Зализывать раны. Можешь считать, что я приполз. — Зло сказал он.

И Ковь взорвалась.

— Да Боги! Рраха Милосердная, Гарра Дающая, Отец Сияющий, Ха… Ха. Да. Тоже бог. Неважно! — Вскричала она, вдруг осознав, что совершенно потеряла суть конфликта и которой окончательно надоело стоять, создавая для этого самого конфликта надлежащее оформление, — Можно мы войдем, а вы тут хоть целуйтесь, хоть деритесь, ей Боги, сколько угодно, но без нас! Мочи нет тут торчать и ждать, пока вы пытаетесь разобраться в том, что за год наворотили! Пока вы разберетесь, кто чью собаку когда пнул, у меня Эха замуж выйти успеет! А-а-а-а-а!

И топнула ногой.

Кирочка с интересом осмотрела обгоревшие камни и отошла подальше.