Васка да Ковь (СИ)

— Неправильно. — Отчеканила Кира. — Надо и то, и то. И никаких но. Любовь без уважения быстро помрет, или, того хуже, выродится в жалость. Уважение без любви… держится на страхе. Так?

Васка кивнул, хотя вопрос и был риторический. Кирочка даже на него не посмотрела, продолжила:

— А страх — это то, что человек стремится преодолеть. И однажды преодолеет. Так что без любви уважение тоже долго не продержится. Вот.

Васка почесал в затылке.

— Странная логика…

— Какая загадка, такая и логика! — Надулась Кирочка. — Но у тебя все получится. Когда тебе рады — это всегда хорошо и тепло-тепленько. А теперь — к делу! К расследованию!

Она вытащила из-за пазухи смятое-перемятое письмо, протянула Васке.

— Во, погляди-ка, что мой папочка написал. — Протянула она на редкость противным тоном, а слово «папочка» вообще как выплюнула. — Твоему братику. И, думаю, твой братик… не узнал тебя по описанию. — Она закатила глаза и процитировала, — «Рыжеволосый оборванец странных манер и его подозрительно развязная подруга», кажется. Вот поэтому у вас и было столько проблем с местной стражей. Вот. И тебя за самозванца принимали.

— Я не буду…

— …читать чужую переписку? — Хмыкнула Кирочка, обнажая острые зубки, — Так мы вроде друг другу не чужие? Не чужие же? А это мой папочка написал… твоему братику.

Васка скомкал письмо в руке, посмотрел на Киру строго.

— Нет.

— А вот и да! — Топнула ногой Кира.

Для того, чтобы щелкнуть ее по носу, пришлось нагнуться.

— Думаю, я просто спрошу у Ложки.

Кира тут же уцепилась обеими руками за его руку, притихла, склонила голову на бок.

— А он обещал мне, что ответит. — Наконец сказала она. — Значит, мое расследование и не нужно, да? Раз он сам ответит… и ты не будешь…

Да ладно? Неужели созрел рассказать? И тут без маленькой хитрюги уж точно не обошлось. Да уж, она всегда добивалась своего — не нытьем, так катаньем.

Васка погладил ее по голове. Присел на корточки. Под каблуком треснула картофелина: придется сапог чистить, ну да и ладно.

Кира уже очень долго вела себя, как маленькая девочка, и иногда слишком вживалась в роль. И в такие моменты Васка всегда играл по ее правилам, не желая рушить своим скепсисом все то, что она так тщательно выстраивала.

— Ты не чужая. Правда. И ты очень помогла. Он же тебе обещал? Значит, ты захватила его врасплох и выбила у него обещание, а я вот так и не смог! И теперь-то он не отвертится, да?

Кира уткнулась в его плечо, не отпуская руки. Потерлась носом: ну вот, теперь вся рубашка в русалочьих соплях, еще и ее стирать…

Прошептала почти неслышно:

— Помиритесь… хорошо?

Ну вот как тут отказать?

Утро следующего дня не закончилось безобразным скандалом лишь потому, что Васка слишком хорошо помнил просьбу Кирочки и повторял ее как мантру.

— Ты не могла бы еще раз? Я, кажется, не так расслышал.

— Ложка предложил мне пару лет счастливого фиктивного брака. — Терпеливо повторила Ковь.

Васка тоскливо глянул в окно. Да, формально, конечно, она пришла к нему с утра, но по сути — это была ночь, но очень, очень глубокая.

У Васки слипались глаза, ломило спину, ныли мышцы рук, очень хотелось спать или хотя бы достать меч, старое тренировочное пугало и хорошенько размяться. А то совсем забросил тренировки, стоило только в замок приехать, расслабился, а опасность — она и дома опасность.

Хотя есть ли в этом хоть какой-то смысл? От Ложки с его потрясающими идеями меч не поможет, нечисть Ковь прекрасно жжет и без него, а враг приходил на эти земли, если ему не изменяет память, лет триста назад и пока больше не собирается.

Да зачем он тут вообще нужен?

— Надо помириться, надо помириться… Угу. Ну, предложил. Помнится, в прошлый раз ты недолго раздумывала…

— Ну…

— и правда, что это я. Это же совершенно другой Диерлих предлагает тебе совершенно другой фиктивный брак. — Вздохнул Васка. — Ладно, ладно, не оправдывайся… и не подходи! Я что, не вижу, ты же вся трещишь…

Ковь кивнула.

Решительным шагом пересекла комнату, плюхнулась в кресло, подобрала ноги. Откинула со лба отросшую прядь, та тут же упала обратно, но у Кови не было сил воевать с ней дальше. Она нервно хрустнула пальцами и сказала резко — и, если хорошо ее знать, можно было расслышать, что и самую чуточку жалобно:

— Ты б тоже трещал. Я б на тебя посмотрела, если б тебе замуж предложили…

— Да, я бы несколько удивился. Но я не магик. — Отрезал Васка. — А был бы магиком, заколдовал бы дверь, чтобы счастливые невесты не будили меня в такую рань радостными новостями.

— Я не…

— Понимаю, ты всю ночь не спала, думала… — Уже мягче сказал Васка. — извини, ты правда… неожиданно.

— Да послушай же ты меня, дундук ты несчастный! — Рявкнула Ковь.

Пахнуло жженой тряпкой, но магичка быстро взяла себя в руки, сжала кулаки в знакомом жесте. Раздражена, не знает, что делать — и все больше склоняется к радикальному варианту. Ее любимый: все спалить, в глаз дать для верности, а уж потом думать…

— А я чем занят? — Нахмурился Васка. — Слушаю, вовсе не обязательно так кричать…